– Я неоднократно видел, как рыбаки ловят щуку весом не менее двенадцати фунтов на пустой крючок. Это долгое занятие, но рано или поздно рыба клюет. Рыбаки называют это «заговаривать рыбе зубы», так вот я заговорил рыбе зубы и тащу ее связанную, а точнее, всю опутанную бечевкой.
Он одной рукой схватился за борт и добавил:
– Возьмите у меня конец веревки, месье Бадуа.
Бадуа наклонился, помогая Пистолету взобраться на палубу и принимая с его рук конец толстой веревки. Остальные сыщики совместными усилиями уже тащили на борт неподвижного Куатье. Огромное тело Лейтенанта с ног до головы опутывали веревки, на шее затянулась петля.
– Теперь, – сказал Пистолет, – если нет возражений, я с удовольствием перекушу у папаши Нике, его заведение обычно открыто до утра.
Лейтенанта втащили на палубу. Какое-то время он лежал неподвижно на черных от угольной пыли досках, потом зашевелился, неожиданно громко чихнул и спросил:
– Где этот поганец?
– В любом случае, – проговорил убийца кошек, – месье Куатье сильнее меня, имейте это в виду.
Месье Бадуа поспешил проверить путы на теле бандита.
– Иди сюда, – позвал Лейтенант, даже не пытаясь сопротивляться, – я не злопамятен, мне не повезло, ну что тут поделаешь, с каждым может случиться. Тебе что-нибудь известно о моем свертке, пострел?
– А что в нем было, месье Куатье? – спросил Клампен с явным любопытством.
– Девочка… Дьявол! Сам не понимаю, почему это так беспокоит меня. Если ты ее найдешь, парень, то когда я в следующий раз убегу, я в долгу не останусь, обещаю.
Пистолет молча нырнул и поплыл по течению. Он двигался ловко и очень быстро. Через несколько секунд он скрылся из виду.
XVII
ПРОШЛОЕ ПОЛЯ
Антуан Лабр, барон д'Арси родом из Пуату, отец Жана и Поля, был дворянином с мизерным состоянием. После разгрома Вандеи и Бретани, в защите которых он принимал действенное участие, ему пришлось покинуть родину, длительное время жить в Англии, а затем перебраться на Антильские острова.
Он был красив, добр и благороден, отличался прекрасными манерами, к тому же слыл великолепным танцором.
Антуан Лабр из Пуату был тогда последним представителем старинного, правда, изрядно обедневшего рода Лавров д'Арси.
В период процветания Империи, когда возникали и рушились иногда огромные состояния, когда молодые люди делали в Париже головокружительные карьеры, Антуан оказался вдали от родины, на Антильских островах.
Им увлеклась одна юная креолка из хорошего дома, очень красивая, очень богатая, беззаботная, добрая и на удивление несведущая в таких вещах, которым все наши сестры и дочери учатся очень легко.
Оказывается, бывают еще такие женщины.
Другие же, наоборот, очень усердны в учебе, особенно в познании жизни.
Эти – просто очаровашки.
Антуан Лабр женился на прекрасной креолке, и его супружеская жизнь была счастливой до тех пор, пока он вальсировал со своей женой и пока был жив его тесть – плантатор, здравомыслящий и умный человек, умеющий вести дела.
Когда тесть внезапно умер, несчастье поселилось в их доме под видом адвокатов, стряпчих, судебных исполнителей и нотариусов. Плантатор оставил трех дочерей, а значит, трех зятей. В колониях смерть не приходит без законников.
Вы знаете, как быстро зреет зерно под благодатным тропическим солнцем. Но ни одно зерно не растет так быстро, как семена судебного процесса.
Раздел имущества и солидные судебные издержки стоили половины состояния. Вы можете не поверить, но от адвокатов, стряпчих, нотариусов плантации тают, как тает сахар в воде.
У Антуана Лабра подрастал сын; опасаясь грядущего разорения, барон стал подумывать о возвращении во Францию, где к власти вернулись Бурбоны. Жена, беременная вторым ребенком, не препятствовала его планам. Она действительно была очаровательной и доброй женщиной. Ничто не удерживало ее здесь, даже те несколько приятельниц, которых она всегда любила и в обществе которых приятно проводила время.
Муж настоятельно посоветовал ей не сидеть целыми ночами с подругами за одной местной игрой. Выигрывали в нее совсем немного, зато изрядно проигрывали. И тогда прекрасная баронесса разозлилась и расплакалась сильнее, чем после смерти плантатора, своего отца.
Я бы хотел уметь играть в эту островную игру, чтобы обучать наших милых дам, просиживающих за баккара. Это разнообразило бы их развлечения.
Креольская игра стала одной из причин того, что Антуан Лабр заторопился покинуть Мартинику.
Эта игра прибавила работы многим представителям закона.
Словом, у Антуана Лабра были все основания уехать. Но нельзя же слишком спешить.
В колониях нельзя ничего оставлять «на потом», таково правило. Перед отъездом необходимо уладить все дела. Не потому, что люди в колониях нечестны, Боже упаси, просто море слишком широко.
Стоит кому-нибудь оставить некое имущество на попечение поверенных, власть последних становится подозрительно неограниченной; всем же нужно на что-то жить.
Боже мой, я не хочу очернить колониальных юристов! Среди них, наверняка, попадаются святые, но сколько я себя помню, я всегда слышал о темных делах, чаще всего это были истории о жителях колоний, разоренных собственными поверенными.
На Сент-Доминике больше белых убили стряпчие, чем негры.
Антуан Лабр собрался с такой поспешностью, что, взяв с собой в дорогу лишь двести тысяч франков, отдал необходимые распоряжения относительно имущества ловкому и пронырливому юристу, а сам вместе с семьей погрузился на корабль и отбыл во Францию.
Поль родился на море.
Рождение Поля пробудило в жене Антуана истинные материнские чувства.
Она по-своему любила Жана, красивого десятилетнего мальчишку, похожего на нее, но на Поле она совсем помешалась.
Ее муж был удивлен и обрадован одновременно, надеясь, что у него, в конце концов, появилась настоящая жена, а не очаровательное и редкое растение, цветущее исключительно в домашних условиях.
Они приехали в Париж во время второй Реставрации. У Антуана Лабра был поистине благородный характер. Он посчитал своим долгом отказаться от почестей при Дворе в пользу более достойных и не принял участия в дележе лакомого пирога королевских наград, весомость которых всеми так преувеличивается. Его единственным желанием было поступить на военную службу, где он впоследствии получил достойный чин.
Действительно, жизнь во Франции складывалась поначалу очень хорошо.
Дети росли. Маленький Поль становился все красивее, любовь к нему матери – все сильнее. Очаровательная баронесса была теперь очень далека от своих бывших подруг, с которыми она так любила играть в ту островную игру, название которой я не помню. У нее вошло в привычку никуда не ходить и целыми днями сидеть у колыбели своего второго сына.
Вскоре Антуан Лабр получил от своего поверенного в колонии две тысячи луидоров с просьбой не забывать об уплате прошлых долгов. Однако это случилось всего лишь один раз.
Всем известны подобные истории; каждый встречал на своем веку бывшего колониста, переоценившего заслуги своего поверенного. Все знают, что такой колонист находит во Франции нового достойного юриста, который берет в свои руки все его дела. Ведь у колониальных служб нет монополии на благодетель.
И начинается дуэль двух ловких и умелых сутяг, все удары которой испытывает на себе их общая жертва.
Вот такого достойного юриста и повстречал Антуан Лабр. Это был молодой человек по имени месье Лекок, не простой адвокат, а прямо-таки колдун, хитрец, каких днем с огнем не сыщешь. Его контора всегда была полна посетителей. Все высшее общество обращалось к нему за советом по самым деликатным вопросам. Месье Лекок знал толк в своем деле, и люди отзывались о нем с уважением.
Правда, ему была свойственна некоторая грубость, но это было модно тогда. Всякий буржуа, представлявшийся профессионалом своего дела, стремился соединить деловитость и безупречный внешний вид с резкостью, граничащей с грубостью.