Несарина прижала руку к сердцу. Мозоли на ладонях задевали тонкие золотистые нити, которыми был расшит ее мундир. Цвета империи, не раз преследовавшей и унижавшей ее семью.
– Оказаться в вашем дворце – высокая честь для меня.
Возможно, она говорила правду.
Если у нее найдется время навестить дядину семью, живущую в Рунни – тихой зеленой части Антики, где обитали преуспевающие торговцы, – она расскажет родным о посещении дворца хагана. Они наверняка согласятся, что Несарина удостоилась высокой чести.
– В таком случае добро пожаловать в твой настоящий дом, капитан, – слегка улыбнулся хаган.
Несарина не столько увидела, сколько почувствовала вспышку раздражения Шаола. Трудно сказать, что́ именно его задело: то, что родным домом Несарины назвали Антику, или то, что его прежняя должность теперь принадлежала ей.
Но Несарина поклонилась еще раз, выражая благодарность.
– Сдается мне, что вы оба явились сюда уговаривать меня примкнуть к вашей войне, – сказал Шаолу хаган.
– Мы прибыли по распоряжению моего короля, – напряженно ответил Шаол, с гордостью произнеся последнее слово. – Мы надеемся открыть эру новых отношений между нашими континентами, построенных на основании мира и взаимовыгодной торговли.
Одна из дочерей хагана – молодая женщина с черными, как ночь, струящимися волосами и глазами, полными темного огня, – искоса посмотрела на брата, стоящего слева. Тот был года на три старше ее.
Хасара и Сартак. Третья по старшинству среди детей хагана, а ее брат – второй. Оба были одеты в одинаковые широкие шаровары и вышитые камзолы. На ногах – такие же одинаковые высокие сапоги из тонкой кожи. Красивой Хасару не назовешь, но эти глаза… Огонь, пляшущий в них, и то, как она посмотрела на старшего брата, преображали ее лицо.
И Сартак – командир отцовской воздушной армии, солдаты которой назывались руккинами.
Воздушная кавалерия его соплеменников с давних пор обитала в высоких Таванских горах. Они летали на рукках – громадных птицах, внешне напоминающих орлов. Рукки легко могли справиться с быком и завалить лошадь. Размерами и весом они уступали драконам Железнозубых ведьм, зато отличались быстротой, проворством и поистине лисьей хитростью. Идеальные крылатые кони для легендарных лучников, сражавшихся в воздухе.
Лицо Сартака оставалось бесстрастным. Он стоял широко расправив плечи. Похоже, как и Шаолу, ему было неуютно в нарядной одежде. Несарина даже знала имя рукки, на которой летал Сартак, – Кадара. Возможно, та сейчас устроилась на одном из тридцати шести дворцовых минаретов, поглядывая на испуганных слуг и караульных и нетерпеливо дожидаясь возвращения хозяина.
Если Сартак во дворце… Должно быть, здесь заранее знали о приезде посланцев Адарлана.
Понимающий взгляд, каким обменялись Сартак и Хасара, многое сказал Несарине. Во дворце хагана уже обсуждали и визит северных гостей, и цели визита.
Взгляд Сартака переместился на Несарину.
Она невольно моргнула. Кожа командира руккинов была смуглее, чем у его братьев и сестер. Возможно, сказывалось постоянное пребывание в воздухе и под солнцем. Глаза Сартака казались кусочками черного камня: бездонные и непроницаемые. Прядь его черных волос была заплетена в косичку и закинута за ухо, остальные свободно ниспадали на плечи и мускулистую грудь. Они слегка качнулись, когда Сартак насмешливо (в этом Несарина могла бы поклясться) наклонил голову.
Нечего сказать, посланцы Адарлана! И как только угораздило короля отправить к хагану эту жалкую парочку: покалеченного бывшего капитана и простолюдинку – его преемницу? Возможно, изначальные слова хагана о чести являлись завуалированным намеком на оскорбление, которое ему нанесено этим выбором послов.
Взгляд Сартака не отпускал; усилием воли Несарина отвела глаза, но продолжала ощущать этот взгляд, как призрачное прикосновение.
– Мы привезли с собой дары его величества короля Адарлана. – Шаол подал знак слугам за спиной.
Еще весной королева Гергина, мать Дорина, вместе со свитой отбыла в горный замок. Туда же отправилась изрядная часть богатств адарланской короны. Остальное за несколько месяцев успел куда-то переправить его отец. Когда встал вопрос о подарках, Дорин спустился в подземелья, где хранились сокровища. Несарина и сейчас слышала эхо грязных ругательств, вылетавших из королевского рта. Она и подумать не могла, что новый король умеет так ругаться. Но иных слов у Дорина не было: в кладовых, некогда ломившихся от золота и драгоценностей, он нашел лишь несколько монет.
Как обычно, у Аэлины появился замысел.
Несарина находилась возле нового короля, когда слуги притащили два больших сундука, набитых сокровищами. Внутри сверкали драгоценности, достойные королевы… королевы ассасинов.