Однажды Ирэн потерпела неудачу, пытаясь разгадать что думает Хафиза. Женщина оказалась единственным человеком, которого ей не удавалось читать. Целительница ни разу не проявляла никаких эмоций, не повышала голос, что нельзя было сказать об остальных. У Хафизы было всего три выражения лица: довольное, нейтральное и разочарованное. Ирэн всегда нервничала, замечая последние два.
Но наказаний никогда не было. Ничто не угрожало девушке здесь, в отличии от «Белой свиньи», где Нолан уменьшал её зарплату, когда она ошибалась или была слишком грубой с клиентом. Или если он ловил её за тем, как девушка оставляла объедки для ежей, которые часто бродили по улицам Инниша.
Она приехала сюда, думая, что здесь будет также: люди заберут её деньги, а затем будут увеличивать долг, придумывая глупые причины, не позволяя уйти. Она провела год, работая в «Белой свинье», а некоторые женщины работали куртизанками на улицах. Так что, та ужасная таверна была лучшей альтернативой.
Тогда она свалила золото на стол Хафизы, ожидая, что продаёт себя, но была готова на всё, только бы начать учиться.
Хафиза даже не думала о таком. Ирэн всё еще помнила первые слова, произнесённые Хафизой с акцентом. Те же слова говорила когда-то её мать. «Мы не виноваты, что Сильба, Богиня Целителей, одарила нас».
В стране многих богов, Сильба всё еще осталась прежней.
Еще одна мудрая вещь, которую совершил каган, завоевав королевства: сохранил всех богов. В том числе и Сильбу, чьё господство над целителями появилось еще давно.
Ирэн мысленно произнесла молитву богине, и всем богам, которые могли бы услышать, когда сказала:
— Да, я готова.
— Чтобы уйти от нас? — спокойно и терпеливо спросила Хафиза. — Или ты рассматривала и второй вариант, который я тебе предложила?
Она думала об этом две недели с тех пор, как Хафиза вызвала её в этот кабинет и произнесла слово, которое заставило её сердце сжаться.
«Оставайся».
Оставайся и продолжай учиться, посмотри как может развиться эта сила.
Ирэн приложила руку к сердцу, будто она всё еще чувствовала ту тяжесть.
— Война вновь пришла в мой дом — северный континент, — она тяжело сглотнула. — Я хочу быть там, чтобы помочь тем, кто борется против Адарлана.
Сейчас Адарланская империя была раздроблена, если верить слухам. Часть континента принадлежала Дорину Хавильярду, а часть герцогу Перрингтону. Дорина поддерживала Аэлина Галантия — давно потерянная королева, которая достаточно подросла для мести, судя потому, что она сделала со стеклянным замком и его королём. По слухам, Перрингтон управлял ужасом, каким-то тёмным кошмаром.
Но если это был единственный шанс вернуть свободу Фенхарру…
Ирэн может помочь, каким бы то ни было способом. Она всё еще чувствовала запах дыма поздней ночью. Дым от огня, который зажгли эти адарланские чудовища, огня, который сжёг её мать. Она всё еще слышала её крики и чувствовала как угольки тлеют под ногами, когда девушка бежала по краю Задубелого леса. Её мать убила того солдата, чтобы купить время для Ирэн.
Прошло уже десять лет. Почти одиннадцать. И хотя она пересекла горы и океаны… Ирэн иногда чувствовала, как стоит там, в Фенхарру, наблюдая за тем, как солдаты сжигали её дом.
Дом, в котором прожило несколько поколений целителей.
Только кольцо на руке было доказательством того, что на протяжении сотен лет, на юге Фенхарру существовал род одарённых женщин-целителей. Это кольцо Ирэн не продавала и никогда не продаст.
Хафиза не ответила, поэтому Ирэн продолжила, солнце опускалось всё дальше к нефритовым водам гавани:
— Даже теперь, когда магия вернулась, многие целители не могли пройти подготовку, если кто-нибудь вообще выжил. Я могу спасти много жизней.
— Война может забрать и твою жизнь.
Она это знала. Ирэн приподняла подбородок:
— Я знаю насколько это рискованно.
Тёмные глаза Хафизы смягчились:
— К сожалению, как никто другой.
В течении многих лет Ирэн не плакала — еще с того дня, как её мать превратилась в пепел. И всё же тогда, когда рассказывала об этом Хафизе… девушка спрятала лицо в ладонях и заплакала. Тогда Хафиза утешила её, поглаживая по спине.
Хафиза часто заботилось о них. О них всех.
И для Ирэн стала второй матерью. Теперь, когда осталась только неделя до двадцати двух лет, она сомневалась, что найдёт кого-то, подобного ей.
— Я сдала экзамены, — сказала Ирэн, хотя женщина уже знала это. — Я готова.
Она получила самый высокий бал.
— Действительно, ты готова. И всё же я все еще поражаюсь тем, чему бы ты научилась через пять или десять лет, если ты уже столькому научилась за эти года.
Ирэн слишком искусна в целительстве, чтобы начинать с низов работать в Торре.
Она училась медленно, на протяжении многих лет, как это делали все целители её рода. В одиннадцать лет Ирэн знала больше, чем большинство из них в двадцать. И даже когда девушка притворялась обычной, когда работала на ферме кузины матери, когда знала, что Адарлан может уничтожить их всех… Ирэн спокойно практиковалась.
Не слишком много, незаметно. В те годы друзья сдавали друг друга власти, заметив даже маленький намёк на магию. И хотя магия исчезла, забрав и дар Сильбы, она всё равно старалась притворяться обычным ребёнком, чья бабушка немного научила её нескольким исцеляющим приёмам.
В Иннише она смогла практиковаться больше, используя деньги, которые редко появлялись, чтобы покупать травы. Но она не часто решалась на такое — не тогда, когда Нолан и Джесса, его любимая официантка, наблюдали за ней днём и ночью. Так что за последние два года она хотела научиться как можно больше. Но также эти годы были полны свободы после стольких лет лжи, секретов.
Ирэн вздохнула:
— Однажды я смогу вернуться сюда, чтобы продолжить учёбу. Но, со всем уважением, я теперь целитель.
Светлые брови Хафизы взметнулись вверх, контраст на её тёмной коже:
— А что с принцем Кашином?
— А что с ним?
— Вы были когда-то хорошими друзьями. Он по-прежнему любит тебя и это совсем не то, что можно просто так игнорировать.
Ирэн посмотрела в глаза целительницы.
— Может ли он помешать моим планам уйти?
— Он принц и получает всё, что захочет. Возможно, он не потерпит твой уход.
Холодок пробежал по спине, страх поселился в костях.
— Я не хотела, чтобы так произошло. В прошлом году я много думала об этом.
Это настоящая катастрофа — все моменты между ними.
И началось всё через несколько месяцев после того, как она прибыла в Антику, когда заболел один из слуг Кашина. К её удивлению, принц очень переживал и следил за её действиями в течении долгих часов. Когда завязался разговор, Ирэн он понравился и девушка улыбнулась. Она вылечила слугу и сам Кашин провожал её к воротам Торре. После этого между ними возникла дружба.
Более лёгкая, нежели та, которая завязалась у неё с Хасар. Хотя Ирэн со всех сил пыталась найти друзей в Торре, не нашла. Поэтому принц и принцесса стали для неё лучшими друзьями. Как и любовница Хасар, милая Рения.
Они образовали странную компанию, но… Ирэн нравилось их общение, обеды. Кашину всегда удавалось найти способ сесть поближе к ней и привлечь к разговору. В течении многих месяцев всё было хорошо и становилось только лучше. И тогда Хафиза привела Ирэн в степи, в родной дом кагана, чтобы она наблюдала за исцелением. Кашин сопровождал их.
Высший целитель теперь изучала Ирэн, слегка нахмурившись:
— Может быть, твоё безразличие вызвало еще большее желание.
Ирэн потёрла виски пальцами:
— С тех пор мы едва разговаривали.
Это правда. Хотя в основном из-за того, что Ирэн теперь избегала его.
— Принц не похож на человека, которые легко сдаются — особенно, в вопросах сердца.
Она это знала. Именно целеустремлённость понравилась девушке в Кашине. Пока он не захотел того, чего она не могла ему дать.
Ирэн застонала:
— Тогда мне придётся убежать, как преступник, посреди ночи?