Нат следил с порога трейлера, как спасательный пояс возвращается к Башне и снова выныривает наружу с грузом.
— По-моему, это занимает больше минуты, — сказал он. — С такими темпами… — Молча покачал головой и пошел в трейлер к рации. — Трейлер вызывает Оливера!
— Оливер слушает.
— У вас хорошо получается, сержант.
— Спасибо, неплохо. Ну и что? — спросил Оливер.
«Этот гигант проницателен, замечает и такие нюансы», — подумал Нат.
— Пройдет слишком много времени, пока все переберутся к вам, — сказал он. — Что если протянуть еще один трос, тогда можно будет использовать два пояса одновременно?
Гигант оказался еще и обидчив.
— Выбросьте это из головы. Под тем углом, с которого приходится стрелять, в эти окна не завести два троса так, чтобы они оказались достаточно далеко друг от друга. А на таком ветру они просто перепутаются, и готово… — Голос его звучал спокойно, но в нем прорывалась и злость. — Я об этом тоже думал. Но ничего не выйдет. Придется действовать как умеем.
Нат медленно кивнул.
— Я знаю, вы сможете. Спасибо, сержант. — Он отложил рацию.
«Для каждой проблемы не обязательно должно существовать удовлетворительное решение — это правда или нет? К несчастью, это правда. Час сорок минут, — подумал он. — Больше не понадобится. Не понадобится? Не больше? Это и так целая вечность!»
Патти сидела у стола с ручкой и блокнотом, прижимая трубку к уху плечом.
— А-б-е-ль. Абель, — повторяла она в трубку. — Норт Фьеста-роуд, триста двадцать семь, Беверли Хиллс. Следующий, мистер губернатор?..
Нат послушал, как Патти записывает имена, повторяя:
— Сэр Оливер Брук — в конце «к», — Итон-сквер, девяносто три, Лондон, Ист-сайд, один.
«Это, видимо, британский посол, который только сегодня прилетел из Вашингтона».
— Генри Тиммс. С двумя «м»? Клуб-роуд, Риверсайд, Коннектикут.
«Президент одной из крупнейших телекомпаний?»
— Говард Джонс, Ю. С. Стил… Мануэль Лопес и Гарсия, мексиканский посол… Уолтер Гордон, министр торговли Соединенных Штатов…
Одно имя — примерно пятнадцать секунд. С такой скоростью пройдет полчаса, пока она запишет всех. Нат взял рацию.
— Называйте нам имена тех, кто прибывает к вам, сержант. Нам надо знать, кто там еще остался. — Он подошел к дверям и взглянул на площадь. Пожарные, полиция, толпы зевак. Организованный хаос шлангов и звуки работающих насосов. Тут и там гнусавые голоса мегафонов. Вся площадь уже была залита водой, превратилась в одно грязное искусственное озеро. Башня, корчась в муках, разумеется, еще стояла, но дым уже пробивался в сотнях мест и застилал алюминиевую обшивку, которая уже не сверкала.
— Что, красиво? — раздался за спиной Ната тихий, яростный голос Гиддингса. — Как же, цирк приехал. Когда я был мальчишкой, четвертое июля всегда было великим праздником. Вечером над озером устраивали фейерверк. Люди съезжались за многие километры посмотреть на него. — Он показал на толпу. — Прямо как эти… Но их даже нельзя за это упрекать.
Нат обернулся и посмотрел на Гиддингса.
— Они в жизни не видели ничего подобного, — продолжал Гиддингс, — как и никто на свете. — Он вдруг отчаянно взмахнул рукой. — Проклятый Саймон!
— Не он один.
— Вы что, защищаете этого мерзавца?
— Нет, — ответил Нат, — хотя у меня для этого больше причин, чем вы думаете. Но точно так же я не собираюсь снимать вину с нас всех, — добавил он.
— Хотите сказать, что это было неизбежно? — Гиддингс кивнул. — Пожалуй. С этим мы уже согласились. Но что хуже: наделать свинство или его прозевать? Ответьте мне.
«Это увертки», — подумал Нат. По его мнению, отвечать просто не стоило. Хотя он понимал, что Гиддингс не мог не задать этот вопрос. Человек должен сохранить хоть каплю самоуважения, не так ли? Разве не то же делают все вокруг сегодня и ежедневно, как пишут в книге «Люди, которые играют в игры»?
Голос Патти в трейлере произнес:
— Уиллард Джонс, Питер Купер Вилледж.
Кто такой Уиллард Джонс? Разве не все равно, кто. Это имя человека, который еще жив, но, возможно, скоро будет мертв. Ты уже смирился с этим, Нат Вильсон?