Взобравшись на последние две ступеньки, он свободной рукой поискал дверную ручку. Ее не было.
Тошнота подступила к горлу, невозможно было удержаться от рвоты, не то что думать.
«Ручки нет – почему? Идиот проклятый, ты же знаешь ответ – почему? Ты архитектор или нет? »
Он наклонился и ткнул беспомощным телом Льюиса в двери, которые тут же распахнулись, и он едва не упал в полный дыма вестибюль.
Наконец он был снаружи, на невероятно свежем воздухе, на площади, избавленный от противогаза, и уже подходили двое в белом, чтобы снять с его плеч тело Джона, а кто-то говорил: «Подышите этим», и прижимал ему к носу и рту резиновую маску.
Нат глубоко вдыхал кислород, и площадь постепенно проступала сквозь туман, а тошнота отступила. Он снял маску и, пошатываясь, побрел к трейлеру. Когда он взбирался по лестнице, ноги его еще не слушались.
Один из пожарных ему улыбнулся:
– Не хотите перейти к нам? Такие прогулки в задымленные помещения можем предложить вам почти ежедневно, если они вам нравятся.
– Нет уж, спасибо, – ответил Нат и заставил себя улыбнуться, хотя вышло это не лучшим образом. – С этого момента берусь только за лесные пожары.
– С вами все в порядке? – спросила Патти.
Нат сначала не заметил Патти, но теперь увидел ее, стоящую рядом, маленькую, ловкую и сейчас полную неподдельного участия. Почему?
– Вполне, – ответил Нат. – Только переведу дух.
– У вас такой вид, – продолжала Патти, – как будто вас только что выловили в Ист-Ривер, как говаривал папа. – Она неуверенно улыбнулась.
Браун спросил:
– Как дела с лифтом?
Нат устало махнул рукой:
– Возможно, будет работать. Хотят попробовать.
«Другого выхода не было. Хотя... »
– Что-то Береговая охрана не торопится.
По ступенькам поднялся Гиддингс. Увидев его, Нат представил себе, как он выглядит. Часть лица Гиддингса, до того скрытая противогазом, была белым пятном. Лоб черный, и волосы покрыты сажей. Вельветовый пиджак промок насквозь и весь покрылся пятнами.
– Что вы смеетесь? – спросил Гиддингс.
– Мы как два трубочиста, – ответил ему Нат, продолжая улыбаться. – А трубочисты приносят счастье, так что будем надеяться.
«И молиться, – сказала себе в душе Патти, – за счастье всех близких. И за тебя, папа. Господь тебя спаси! »
Браун спросил:
– И что дальше?
– Если он тронется, – продолжал Гиддингс, – то остановится только у банкетного зала, разве что... – он пожал плечами, – разве случится не знаю что. Но дело в том, что мы не узнаем, поднялся ли он, пока они нам не сообщат. Пойду свяжусь с ними.
С Брауном и пожарными он перешел к телефону.
Патти тихо позвала:
– Нат!
«Что ее толкнуло на это? Только одиночество? »
Она не имела понятия, но не имела и сил сдерживать себя:
- Он умер, Нат. Папа. Знаете, он был такой, большой и сильный...
– Мне очень жаль. – Нат взял обе ее маленькие чистые руки в свои, потом расстроенно увидел, что он наделал. – Этого мне тоже жаль.
– Это не важно, – Патти не пыталась отнять свои руки. – Звонила мама. Она его видела, но он он ее не узнал.
Нат снова сжал ее руки:
– Только спокойно. Спокойно.
«Что еще можно было сказать. Не умею я этого, – подумал он. – Единственное, в чем я разбираюсь, это дома, а не люди».
– Мне очень жаль, – повторил он, но эти слова казались ему пустыми.
Патти прикусила нижнюю губу. Глаза ее были закрыты. Когда она их открыла, они предательски блестели, но слез не было.
– Все уже в порядке. – Она помолчала. – Поль... – начала она уже другим тоном.
– Что с ним?
Патти глубоко, но неуверенно вздохнула:
– За обедом я сказала отцу о Поле и Зиб. Мне очень жаль, но я сказала ему, что ухожу от Поля, и должна была объяснить причину.
Нат снова сжал ее руки:
– Разумеется.
«Но где же боль от этого открытия, от понимания, что он рогоносец? Почему ему это безразлично? Неужели все это время он только убеждал себя, что живет с Зиб в чем-то, считавшемся супружеством, в то время как в действительности это было только легализованным сожитием на публике, из которого не вытекали никакие обязательства? »
– Поль говорил с ним после меня, – продолжала Патти. – Был там, когда у отца начался приступ. – Она замолчала, наблюдая за лицом Ната.
В другом конце трейлера четверо мужчин суетились вокруг телефона. Слышались голоса, но разобрать слова было невозможно. Здесь, на маленьком изолированном пространстве, стояла тишина. Наконец Нат спросил:
– Что вы хотите сказать, Патти?
– Насколько я знаю отца, – ответила она, – он выложил Полю все, в том числе и о Зиб. Вы думаете, нет?