Нат отошел от телефона, пересек трейлер и остановился возле Патти.
– Красивые слова, – сказал он с виноватой улыбкой. – Но я просто не мог их не обнадежить.
– Вы что-нибудь придумаете.
«Что можно на это ответить? »
Он начал собирать копии чертежей с изменениями и складывать их в пакет.
– Нам понадобятся оригиналы, – сказал он. – Если их еще можно найти.
Патти машинально спросила:
– А у Поля в конторе?
Нат прикинул, затем кивнул:
– Пожалуй, вы правы. Надо забрать его бумаги. Я поговорю с Брауном.
Он вышел на несколько секунд и тут же, как будто притянутый неведомой силой, вернулся к этому хрупкому мужественному созданию, которое не знало слова «поражение».
– Как вы объясните эту историю с Полем? – спросила Патти.
Ощущение шизофренического раздвоения личности все усиливалось: половина ее души безутешно рыдала в своем тайном уголке. Но внимание Патти было обращено к реальной жизни.
– Я знаю, что такое случается, – продолжала Патти, – но Поль?
Нат никогда не считал себя человеком, который разбирается в людях, но понимал, что Патти в эту минуту нужен слушатель, который мог бы ей отвечать, но который, главным образом, попытался бы ее понять.
– Вы его знаете лучше, чем я, Патти.
– Вы полагаете? – Она задумалась. – Я его жена. Мы вместе жили, вместе смеялись и ругались, у нас были общие надежды, общие победы и поражения... – Она покачала головой. – Но знаю ли я его на самом деле? Думаю, нет. Мне не хватает...
– Вероятно, – заметил Нат, – многого вам знать просто не стоит.
Патти изучающе посмотрела на него:
– Но к этому выводу вы пришли только сейчас, да?
– Мы все очень разные. Я ведь провинциал.
– Ну, это уже поза.
Нат усмехнулся:
– Частично да. Но в глубине души – нет. Не знаю, как это вам объяснить...
– А вы попытайтесь.
Нат развел руками:
– Я смотрю на вещи не так, как горожане. Не то чтобы я строил из себя деревенщину, глазеющую на высокие дома...
Патти иронически улыбнулась:
– В костюме от фирмы «Брук бразерс»? Даже в таком грязном? Это бы вам не пошло.
– Но зато двухэтажные квартиры с кондиционером, с видом на Ист-Ривер, дом в Уэстчестере или Фэйрфильде, яхта на Саунде или членство в Рокет-клубе – это для меня не жизнь, а смешные потуги сделать противоестественное существование хотя бы терпимым. – Он грустно усмехнулся. – Пожалуй, я говорю как третьеразрядный Торо, а?
Патти ласково улыбнулась:
– О чем вы, Нат?
– Я архитектор. Возможно, в этом причина. Мне прежде всего необходимо пространство, в котором я мог бы двигаться, дали, которыми я мог бы любоваться, горы, перед которыми я ощущал бы себя крохотным...
– И простор, чтобы им дышать?
Нат с неожиданным интересом посмотрел на нее:
– Вы меня понимаете, да?
– Вас это удивляет?
– Конечно удивляет.
– Я никогда не была в ваших краях, – сказала Патти, – и, вероятно, я не была бы там на своем месте.
Нат покачал головой:
– Вы везде были бы на своем месте.
«Когда-то он то же самое сказал Зиб, но совершенно по другому поводу».
– Вы – реальная, естественная, – сказал он Патти. – Это глупо, говорить подобные вещи, я знаю.
– Вы мне льстите...
– Вы в некотором отношении... во многих отношениях похожи на Берта. Если Берт что-то говорил, то не приходилось искать скрытого смысла. Он говорил то, что думал, и думал то, что говорил.
– Теперь вы мне льстите еще больше, – ответила Патти.
В другом конце трейлера заговорил Браун:
– Они на крыше.
Переносная рация что-то глухо пробубнила.
– Оливер хочет, чтобы ему сообщили, когда будут готовы в Башне.
Он протянул Нату телефонную трубку:
– Берите дело в свои руки.
Нат кивнул:
– Я готов.
24
17.31 — 17.43
Поль Саймон вернулся на Манхэттен и поставил машину в подвале здания, где была его контора. Он направился к лифту, но передумал, вышел на улицу и завернул в бар за углом. Тот был слабо освещен и, не считая бармена, совершенно пуст. На цветном телеэкране в тучах дыма корчилась «Башня мира». Расплачиваясь за выпивку и проходя в угловую нишу, Поль старался не смотреть на экран.
«Слава Богу, что бармен не из болтунов, – подумал он. – Значит, полиция забрала Пата Харриса. Это первый факт, и ничего хорошего в нем нет. Если его расколют, то, во-первых, во-вторых и в-третьих, Пат Харрис будет думать о своей шкуре, это ясно. Версия, которую он им расскажет, будет, похоже, не та, о которой они только что договорились, а та, которой он угрожал Полю: что он был удивлен нарядами на изменения и даже высказал свои возражения, но Поль Саймон, его начальник и инженер, сказал ему, чтобы он знал свое место и делал, что сказано. Возможно, Харрис все равно не выйдет сухим из воды, но он не станет и прямым виновником. Черт бы побрал этого Харриса.