– Молодец, – сказал Поль и направился к выходу.
– Больше ничего не хотите? – спросил бармен. – Там просто ад, – он показал на телевизор, – вы первый клиент, который зашел сюда с того момента, как все началось. Вы только посмотрите. Пожар. Как это могло случиться? Я думал, что там есть все, что только можно, а?
«Это к лучшему, что он не знает, кто я», – подумал Поль.
– Я не знаю.
– Сегодня на свете столько психов, столько всяких извращенцев и маньяков... – И добавил: – Вы и вправду не хотите еще стаканчик?
– Как-нибудь в другой раз. И большое спасибо.
Он вышел на улицу. Она была почти пуста. Сам он этого не помнил, но слышал о другом подобном случае, когда внимание всего города было сосредоточено на единственном событии и когда улицы были так же пустынны, как сейчас. Это было во время третьего решающего матча команд «Доджерс» и «Джойнтс» в Бог знает каком году. И когда в конце девятой подачи своим проходом Бобби Томпсон вырвал победу, все дома в городе словно взорвались, люди высыпали на улицы и весь город точно обезумел.
Сегодня внимание города было приковано не к бейсбольному матчу, а к горящему зданию.
Машинистки из приемной давно уже не было на месте. Поль прошел в свой личный кабинет. Рут уже ждала там, миленькая, сексуальная и, как всегда, умница. А на столе лежали дела по строительству «Башни мира», как он и просил.
Привет, котик, – сказал Поль и закрыл дверь. И тут же вздрогнул, удивленно замер и уставился на двух мужчин, стоявших за дверью.
– Это мистер Саймон, – раздался ледяной голос Рут. – Эти господа ждут вас, Поль.
В комнате стояла мертвая тишина.
– Я Джон Райт из прокуратуры, – сказал один из них. – Меня заинтересовали ваши документы по строительству «Башни мира». Мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами и ответили на пару вопросов. – Голос Райта изменился, стал жестче, – Возможно, их будет немного больше.
– А если я откажусь? – спросил Поль.
Лицо Райта осталось невозмутимым:
– Не откажетесь!
Поль взглянул на Рут. Та смотрела в сторону. Поль снова повернулся к тем двоим:
– Но по какому праву...
– У нас есть ордер на обыск, мистер Саймон, – поставил точку Райт.
Поль взглянул на стопку папок:
– Вы там ничего не найдете...
– Ошибаетесь, мистер Саймон, мы уже нашли там вполне достаточно. Например, оригиналы нескольких очень подозрительных извещений на изменения.
У Поля отвисла челюсть. Он с усилием закрыл рот и взглянул на Рут.
– Я не стала их уничтожать, Поль, – сообщила Рут. – Решила оставить себе. Зато я сняла копии, которые послала Гиддингсу. – Голос ее звучал удивительно спокойно и мелодично. – Я точно знала, что они его заинтересуют.
Поль бросил в тишину:
– Сука!
Рут улыбнулась милой, довольной улыбкой.
– Возможно, я сука, – сказала она и добавила: – Знаешь, я не люблю, когда со мной обращаются как с половой тряпкой, Поль. Этого не любит большинство женщин.
Райт сказал:
– Ну что, пошли, мистер Саймон? Мы с вами отлично прокатимся.
25
17.56 — 18.09
Один из специалистов Береговой охраны, по фамилии Кронски, неторопливо подошел к низкому парапету на краю крыши Торгового центра, оперся обеими руками о стену, осторожно, робко наклонился и взглянул вниз, но тут же отшатнулся.
– Господи Боже, сержант, – сказал он Оливеру, – там и земли не видно! В жизни не был так высоко!
– Но ты же летал на самолете! – заметил Оливер.
– То совсем другое. – Кронски помолчал. – И все равно я не был в восторге. Я вам не парашютист.
Кронски встал подальше от края и засмотрелся на «Башню мира», на ряд разбитых окон по фасаду банкетного зала. Он держал гарпунную пушку, похожую на огромное ружье, из которой должен был выстрелить гарпун с тонким ведущим линем, который, аккуратно свернутый, лежал в специальной сумке.
– Вы это всерьез, сержант? – сказал Кронски. – В такую даль? На таком ветру? – Он покачал головой. – Ничего не выйдет.
Оливер в душе признавал его правоту. Это было даже дальше, чем казалось с земли, – сто восемьдесят – двести метров, – и ветер свистел в ушах, как в шторм. С другой стороны, он обещал Вильсону, что попытается, и не хотел изменять своему слову.
Кроме того, по ту сторону пропасти в окнах огромного здания он видел людей и чувствовал дым, шедший в их сторону, и хотя это был не совсем «пожар на море», при упоминании о котором у каждого моряка кровь стынет в жилах, все же сердце у него тревожно сжалось:
– Я не спрашивал вашего мнения, Кронски. Действуйте.
Кронски пожал плечами, взял пушку и тщательно ее зарядил.