- Даже если мы перебросим туда линь, сержант, – сказал он, – и переправим к ним спасательный пояс. – Он в упор взглянул на Оливера. – Как бы вам понравилось спускаться с такой высоты на этой висюльке при таком ветре?
– За дело, Кронски!
Кронски кивнул, приложил пушку к плечу и прицелился достаточно высоко, чтобы гарпун улетел подальше. Оливер сказал в микрофон:
– Делаем первую попытку.
– Все в порядке, – ответил голос Ната. – В Башне все готово.
– Эти несчастные сухопутные крысы, – сказал Кронски, – вечно попадают в дурацкие ситуации, да?
Он нажал на спуск.
Дрожащий гарпун вылетел из дула пушки. Он стремительно удалялся, легкий, как перышко, сверкая в лучах вечернего солнца. По плавной дуге он приближался к линии выбитых окон все выше и выше, пока не оказался на уровне вершины телевышки. И вот, достигнув апогея и подчиняясь воле земного притяжения, он начал падать – все еще по дуге – а линь со свистом все еще вылетал из сумки.
Они провожали взглядами его взлет и падение, и еще до того, как гарпун промелькнул мимо ряда выбитых окон, уже знали, что ничего не вышло.
– Дерьмо, – сказал Кронски.
Оливер, высокий, громадный и невозмутимый, как скала, ответил:
– Попробуйте снова. Сдаваться еще рано.
Губернатор стоял в глубине зала и обнимал Бет за талию. Они вместе наблюдали, как взлетает тонкий, чистый и сверкающий гарпун, и на миг у них блеснула надежда.
Первым, кто своим точным взглядом художника угадал, что операция не удалась, был Бен Колдуэлл.
– Начинайте искать другой выход, Нат, – сказал он в трубку почти шепотом, но сенатор услышал.
– Это безнадежно? – спокойно спросил он.
– С такой пушкой, – ответил Бен, – вероятно, да. Думаю, что в Береговой охране есть более мощные, но насколько они точны... – Он пожал плечами. – Доставить линь на палубу судна, особенно если это грузовой пароход, совсем другое дело. В таком случае достаточно, если гарпун просто попадет на палубу. Но попасть в эти окна на таком расстоянии... – Он снова пожал плечами.
Гровер Фрэзи со стаканом в руке, как загипнотизированный, наблюдал за происходящим, и когда гарпун скользнул вниз и исчез под окнами, губы его беззвучно зашевелились, а взгляд стал почти безумным.
В зале кто-то включил транзистор и понеслись твердые ритмы рока.
– Ради Бога, – сказал мэр Рамсей, – сейчас не время для веселья.
Он тоже наблюдал за падающим гарпуном, пока тот не исчез из поля зрения:
– Я сейчас это выключу.
– Оставьте, Боб, – сказал губернатор, – разве вы предпочитаете псалмы и молитвы?
– Не понимаю, при чем здесь это.
– При том. – Голос губернатора звучал устало. – На палубе «Титаника» тоже играл оркестр, когда корабль уходил под воду. И некоторые молились. – В его голосе прибыло резкости, но не силы. – Черт возьми, Боб, эти люди до смерти перепуганы, и я их понимаю. Пусть делают, что хотят. – Его рука теснее обвила талию Бет. – Я сейчас пойду звонить. А вы?
– Пойду с вами куда угодно, – ответила Бет. – Я не хочу оставаться одна.
В трубке раздался голос Ната:
– Мне очень жаль, губернатор. Слишком далеко. Оливер попытается еще раз, но... – Неоконченная фраза повисла в воздухе.
– Понимаю, – ответил губернатор. – Делайте, что в ваших силах, – он усмехнулся над собственными словами, покачал головой. – Ну ничего, – помолчав, спросил: – Лифты придется сбросить со счета?
– Ядро слишком раскалилось, – сказал Нат. – Направляющие погнулись. Мне очень жаль
Бет испытывала клаустрофобию в этой тесной, переполненной людьми канцелярии. Там были оба пожарных, Хоуард и Старр, Бен Колдуэлл, Гровер Фрэзи и шеф пожарной охраны. У Бет возникло безумное чувство, что она физически ощущает расползающийся откуда-то страх.
Губернатор отвернулся от телефона и спросил Хоуарда:
– Вы убеждены, что лестницами воспользоваться невозможно?
– Абсолютно, – ответил Хоуард и взглянул на Старра, который кивнул. – Здесь все же лучше, – продолжал он, – хотя тоже ничего хорошего. Вот смотрите, – он развел руками и поднял их. – Вы когда-нибудь видели, как горит лес? Нет? Обычно это начинается с маленького очага. Кто-то неосторожно разведет костер, бросит сигарету или что-нибудь еще. Вначале займется трава, потом кусты, потом низкие ветви больших деревьев. – Он замолчал, жестами иллюстрируя, как это бывает. – Допустим, там наверху, на самой вершине одного из больших деревьев, гнездо с птенцами. Внизу, на земле, да и в нижних ветвях дерева все уже горит, огонь и дым прибывают, пламя скачет с ветки на ветку. – Он снова помолчал. – Но гнездо еще долго будет в безопасности. Не навсегда, чтобы вы меня поняли, но на некоторое время. Пока пламя не доберется до верхних ветвей, тем птичкам лучше сидеть на месте. – Последняя пауза. – Особенно если они не умеют летать.