– Не встретили?
– Нет, – скупо ответил Братишка.
– Понятно. А с рукой чего?
Вспыхивали огоньки сигарет, дым растворялся в воздухе бестелесными фантомами. Братишка отбросил щелчком сигарету. Он упала в воду и погасла. Братишка покосился на свою перевязанную руку и повернул голову к собеседнику:
– Ты, Плохиш, не много ли вопросов задаешь?
– Да я…
– А мне кажется – много… Был у нас тут один такой любознательный. Тоже все вопросы задавал. Ему раз объяснили, другой, а он не унимается. А потом знаешь, что с ним случилось?
– Ну?
– Хомут гну… Старшой приказал поставить его на якорь.
– На якорь? А это как?
– А это просто. К ноге привязали железяку и столкнули со скалы… Таков обычай нашего племени.
Плохиш выплюнул сигарету под ноги, поднялся и растер ее подошвой.
– Да ладно, – сказал он. – Я же просто спросил.
– Все, что тебе нужно знать, тебе скажут… Понял?
– Понял, – буркнул Плохиш и пошел к берегу. Братишка проводил его взглядом. Потом перевел глаза на строения на берегу, на освещенное окно.
Полковник и Седой сидели за столом, разглядывали документы Ивана и слушали Ворона:
– В общем, в точку встречи Сайгон и Носик не пришли. Это не есть здорово, но еще не караул. Крайний срок для них – завтра, шесть ноль-ноль… Настораживает вот что: этого деятеля, – Ворон кивнул на документы, – мы нашли на островке в двухстах метрах от точки рандеву. Он был голый. Одежда – мокрая. Переправлялся, похоже, вплавь. Врет, что рыбак, что приплыл на лодке. А лодку, дескать, унесло ветром.
– А могло унести? – спросил Полковник.
– Маловероятно, – сказал Ворон. – Весь день дул юго-восточный ветер… Мы наблюдали за ним почти час. Он нас не видел. Одновременно мы контролировали берег, но никого не засекли. Мы подошли, сняли его. Он был нетрезв и возбужден. К этому антуражу следует добавить рюкзачок, стрелой пробитый. Как говорится, картина маслом… Сначала просил доставить его на берег, потом попросил отвезти в Сортавалу.
Предлагал деньги… Я принял решение провести экспресс-допрос.
– И? – спросил Седой.
– Результат не получен.
– Как он держался? – спросил Седой.
– Хорошо держался… Братишке руку прокусил едва не до кости.
– Он понял, к кому попал? – спросил Полковник.
– Похоже, нет, – ответил Ворон. – У меня сложилось впечатление, что нет.
Полковник задумчиво повертел в руках стрелу, извлеченную из рюкзака.
– А по поводу вот этой штуки что говорит?
– Не спрашивали, – сказал Ворон. – Но можно предположить, что в наших краях снова объявился Охотник… Если же он агент «гестапо», то это, скорее всего, маскировка.
– Странная маскировка, – сказал Седой. – Не находите?
Ворон пожал плечами. А Полковник спросил:
– Маяков на нем, разумеется, не обнаружили?
Ворон сказал:
– Нет. Проверили качественно, прощупали швы на одежде и рюкзаке, распотрошили обувь, вскрыли часы и фонарик… нет ничего.
Полковник произнес:
– Странно все это… А вы сами что думаете?
– Думаю, что к нам он попал случайно.
– Обоснуйте.
– Не похож он на агента.
Седой хмыкнул и сказал:
– А Училка? Училка – скромная учительница литературы – была похожа на внедренного агента?
– Нет, не была похожа.
– А она сдала три группы – восемь человек.
Ворон ответил:
– И все равно: на операцию по внедрению это не похоже.
Полковник спросил:
– Почему?
– Потому, что в обстоятельствах, при которых объявился наш робинзон, действительно слишком много странного. Если бы это была разработка «гестапо», то, полагаю, они сумели бы предложить иную, более правдоподобную легенду.
Полковник сказал:
– По-всякому бывает. Меня учили, что иной раз нелепость ситуации может оказаться весьма убедительной. Потому что любой здравомыслящий человек именно так и будет рассуждать: это слишком непохоже на операцию противника – профессионалы, дескать, так не работают.
Ворон пожал плечами:
– Совершенно точно я могу сказать только одно: он не рыбак.
– Почему?
– Потому что его одежда, обувь и прочая «экипировка» совершенно не соответствуют рыбалке.
– Но если не рыбак, то кто он? – спросил Полковник. Ни Седой, ни Ворон не ответили. Полковник сказал: – Ладно, сам хочу на него посмотреть.
Ивану было жарко, очень жарко. Сердце колотилось о грудную клетку, рвалось вон. От внутреннего жара запеклись губы, кожа сделалась шершавой.
Скрипнула дверь каюты. Внутрь, пригнувшись, скользнул мужчина, направил в лицо фонарь. У Ивана не было сил заслониться от света. Он просто прикрыл веки. Мужчина сел напротив, несколько секунд рассматривал Ивана, потом показал медаль и спросил:
– Это ваша?
Иван не мог рассмотреть, что же такое ему показывают. Ответил:
– Нет… не мое.
– Откуда у вас медаль? – повторил вопрос незнакомец.
– Оттуда.
– Не хотите отвечать?
Иван промолчал. Полковник вышел из каюты, бросил Седому:
– Доктор ваш когда будет?
– Он здесь.
– Это хорошо… Организуйте «химию».
– Понял, – ответил Седой. – Сделаем.
В каюту вошел мужчина с дипломатом в руках. Глядя на Ивана, спросил:
– Это и есть наш пациент?
Седой кивнул.
– Это он Братишке руку прокусил?
Ворон буркнул:
– Да.
Мужчина присел рядом с Иваном, посмотрел внимательно и спросил:
– Как вы себя чувствуете?
Иван не ответил. Мужчина положил на стол свой дипломат, присел рядом с Иваном, пощупал пульс, потом дотронулся до лба Ивана. Сказал:
– Э-э, дорогие мои… нельзя сейчас с ним работать.
– Это почему? – недовольно произнес Ворон.
– Он болен. Температура у него не ниже тридцати восьми, пульс сумасшедший. От нашего зелья он запросто может того… окочуриться.
– Еще бы, – произнес Ворон. – Он «купался» в Ладоге. А вода-то ледяная.
– Понятно, – сказал Доктор. – По идее, его надо в больницу.
Седой ответил:
– Док, вы же понимаете…
– Понимаю.
Ворон спросил:
– Сколько времени вам нужно, чтобы поставить его на ноги?
– Неделя. Как минимум три-четыре дня. Иначе мы его убьем. Риск, во всяком случае, велик… А у вас срочно?
Седой задумчиво произнес:
– Черт его знает… Знать бы, кто он такой!
Доктор еще раз внимательно посмотрел на Ивана, потом на Седого и Ворона. Сказал:
– Можно вас на минутку?
Втроем Доктор, Седой и Ворон вышли из каюты. Ворон плотно прикрыл дверь.
– Что вы хотели сказать, док? – спросил Седой.
– Тут вот какое дело… если я правильно понял, вам нужно выяснить, кто этот человек. Так?
– Ну, в общем, так.
Доктор потер щетину на щеке и сказал:
– Я не знаю, кто этот человек, но лицо его мне знакомо… Я его где-то видел.
Седой и Ворон быстро переглянулись:
– А где вы его видели, Док?
– Не знаю… не могу сообразить.
– Твою мать! – сказал Ворон.
– Постарайтесь вспомнить, – сказал Седой.
Доктор сел на борт. Было очень тихо. Седой и Ворон молчали. Доктор сосредоточенно тер щетину.
– Нет, – признес он после долгой паузы, – нет, не могу сообразить.
– Хорошо. Попытайтесь вспомнить, когда вы его видели.
– У меня такое впечатление, что недавно.
Ворон снова выругался, а Седой сказал:
– Плохо.
Доктор спросил:
– Что, так серьезно?
– Хотел бы я сам это знать… Поскольку вам все равно придется присутствовать на допросе, объясню: ситуация такая: три дня назад двое наших отправились в учебный рейд по тылам. Вы их обоих знаете – Сайгон и Носик. – Доктор кивнул. – По плану мы должны были подобрать их сегодня утром, но утром они на «точку» не вышли. Ну ничего, обычное дело – не успели или сбились с маршрута. Бывает… Не вышли они и вечером. Зато на точке оказался вот этот господин. Что само по себе вызывает вопросы…