И тут, глядя, как Солтерис провожает гостя, Керис вдруг подумал: а что это делал на улице сам Тирле в столь неурочный час? И что это вдруг бодрствовала Розамунда — ведь она прибыла на место происшествия одной из первых, но при этом была странным образом одета совсем не наспех. Даже волосы ее были идеально расчесаны и аккуратно уложены — в таком виде с подушки не встают. Тут взгляд его переместился вглубь комнаты. А тетка Мин? И она была одета полностью. Как это старая женщина может одеться с такой скоростью, как солдат по сигналу тревоги? Правда, волосы ее не были расчесаны. Но тут Керис подумал, что это еще ничего не значит, поскольку старуха все время ходила растрепанная.
Неужели все они бодрствовали и были в таком же состоянии, что и он сам?
Холодный воздух раннего утра ударил ему в лицо, когда Керис вышел на улицу. Тут же легким зудом дала знать о себе царапина, нанесенная куском кирпича, когда пуля ударила в угол дома совсем рядом с ним. Первые дневные солнечные лучи упали на противоположную сторону площади, обряжая дома в иные оттенки, нежели преобладающие там коричнево-серые. Листочки растений на окнах Тирле тянулись к этим лучам, нисколько не заботясь о том, что им теперь некого радовать своей жизнерадостностью. На площади ученый Нарвал меж тем усаживался в свою двуколку, в то время как архимаг, вышедши проводить друга, держал лошадей под уздцы. Керис отчетливо слышал сочный голос физика:
— Так действительно будет лучше. Моя репутация физика не пострадает, если я стану проводить опыты с электричеством, но она разрушиться окончательно, если они узнают, что я общаюсь с волшебниками. И тем более, если я в магию верю. Я разузнаю для тебя, что смогу при дворе. Но только все равно, друг, прошу тебя — береги себя.
Скипфраг натянул вожжи, и Солтерис отступил назад. Окованные железом ободья колес звонко задребезжали по мостовой. Все, физик Императорского двора убыл.
Архимаг стоял еще некоторое время, неподвижно уставясь в отполированный ногами и колесами булыжник мостовой. Босые ноги Кериса чувствовали прохладу кирпичных ступенек, а свежий утренний ветерок трепал его рубашку. Парень еще раз посмотрел на деда и вдруг заметил, как старик изменился, как постарел за те восемнадцать месяцев, в течение которых он тут находился. Когда он последний раз обращал внимание на состояние деда — как раз перед тем, как начать тренировки по фехтованию, дед еще казался крепким. А теперь… А теперь он был похож на побитую временем статуэтку из слоновой кости. Вздохнув, старик повернулся и тут взгляд его упал на Кериса, все еще стоявшего на ступеньках.