Наконец он проснулся. Несколько секунд пытался понять, где находится. Потом на него свалились воспоминания, а вместе с ними головная боль. Руслан скривился. Если верить ощущениям, это было похмелье. Другой вопрос, когда он успел напиться.
— Живой? — спросил Дауд.
Руслан дернулся, зачем-то натянул одеяло повыше.
— Ты нормальный?!
— Все хорошо, сагол, — совершенно серьезно сказал Дауд, видимо, не поняв вопроса.
— И давно ты тут?
— Нет, только пришел.
— Зачем?!
— Проверить. Мало ли что.
— Например, что?!
— Мало ли, — неопределенно ответил Дауд, а до Руслана вдруг дошло, в чем дело.
Амину он потерял, если что-то случится еще и с сыном, то Октай его съест.
— Ты какие-нибудь лекарства принимаешь? — поинтересовался Дауд.
— Нет!
— Ты кричал во сне. Меня позвали, да, сказали посмотреть.
— Да всё в порядке, — уже спокойнее ответил Руслан. — Дай я оденусь хотя бы!
— Одевайся, да! — оставшись на месте, поторопил Дауд. — Слушай, а со шторами…
— Выйти не хочешь? — не находя в себе достаточно злости для того, чтобы сделать эту фразу более ядовитой, спросил Руслан.
— Хорошо. Одежда тут, на стуле. Я в гостиной буду, собирайся, надо ехать.
— Куда? — не понял Руслан.
— В храм. Говорили же вчера.
— Вот прямо сейчас надо подрываться, что ли?! Я хочу есть, мне хотя бы помыться надо! Чего ты меня драконишь?!
— Время уходит! — в голосе Дауда появился оранжевый оттенок. — Амину надо искать. Ты весь день спишь!
— А сколько времени?
— Вечер уже, — с плохо скрываемым недовольством ответил Дауд. — Поехали. Потом поешь.
Руслан кивнул, что вызвало вспышку головной боли, и выбрался из кровати. Как можно быстрее принял душ, собрался и привычно уже потащился за Даудом.
На этот раз Дауд не повел его странными окольными путями, а выбрал кратчайший маршрут. Через минуту они вышли из дома и торопливо зашагали через парк. Руслан споткнулся обо что-то, потом еще раз, в итоге стал ругаться.
— Да что за нахрен?!
— Буря была, — пояснил Дауд. — Не всё убрали. Три дерева повалило, ветки поломало. Валяются, да. Стараются, работают, не успели просто.
Еще через минуту Дауд помог ему сесть в какую-то высокую и пропахшую сигаретами машину.
— Что за машина? — не то чтобы его это интересовало, просто напряженная тишина стала невыносимой.
— «Гелендваген».
— Пошлость…
— Звенящая? — Дауд, заводил двигатель и явно думал о чем-то другом.
— Парадоксально. Мем про звенящую пошлость ты знаешь, а саму пошлость не распознаешь?
— Зачем? Пошлость — это розовый «Гелендваген».
Дауд щелкнул чем-то, и впереди тихо зажужжали моторы гаража.
— Это китч, — возразил Руслан.
— Китч — это отказываться жениться на деньгах.
— На деньгах я бы, может, и женился, но к ним человек прилагается.
— Женщина, — поправил Дауд.
Судя по звуку, где-то впереди поднялись автоматические ворота гаража, и Дауд резко рванул машину с места. Руслана вмяло в сиденье. Звук двигателя, проникающий под кожу, отдающийся в груди и резонирующий где-то в позвоночном столбе, свидетельствовал, что «Гелендваген» оказался не понтово-игрушечным, а шестилитровым.
Руслан, хоть и проспал весь день, совсем не выспался. Через минуту он провалился в сон, несмотря на стиль вождения Дауда.
Но почти сразу же проснулся. И, как ни странно, бодрый. Но чертовски голодный. Потянулся, чувствуя, как наливаются кровью мышцы, и хотел было спрыгнуть со шкафа, но услышал подозрительный звук из-за стены. Что-то тихонько щелкнуло, и шкаф поехал в сторону. Он замер, время замедлилось, он почувствовал азарт охоты.
Из открывшегося прохода в комнату тихонько вошли две женские фигуры. Тихо — по их мнению. На самом деле они топали по ковру, громко дышали, шуршали одеждой и пахли шампунями.
Девочки сделали три шага и остановились у двери кабинета. Заглянули в гостиную и замерли. Их убогое зрение не позволяло быстро оценить обстановку. Он расслабился, сменил стойку на спокойную позу и стал смотреть, что будет дальше.
Одна из девочек, та, что поменьше, вдруг обернулась и посмотрела прямо на него. Какое-то время она напряженно приглядывалась к нему в темноте, а потом вдруг закричала. Ее сестра мгновенно зажала ей рот ладонью и потащила к проему.