— А зачем Амина там базилик сажала?
Руслан временно переключился на салаты и намазки, чтобы попробовать максимальное количество блюд.
— Не знаю. Она не только там сажала. И не только базилик. Что-то у нее с этим рейханом странное было.
— Можешь как-то подробнее объяснить? Она сама руками сажала или что?
— Зачем? Она же курирует разные объекты благоустройства, да. А, реконструкция тоже. Везде разные проекты, все быстро утверждала. Только с рейханом что-то странное было. Везде сажала. Ругалась все время: мол, нет, я все передумала, еще базилик посадите.
— А какие еще цветы были?
— Я не знаю… Лилии помню, жасмин помню…
— Красный? — уточнил Руслан.
— Красный, да, а что? — Дауд, судя по всему, посмотрел на собеседника и спохватился: — Кушай-кушай, да! Потом ответишь! Я пока попробую вспомнить, какие еще цветы были. Наверное, можно через министерство узнать…
Руслан понял, что все ему не одолеть никак, и решил хотя бы по чуть-чуть попробовать каждое блюдо. Но и эта стратегия уже демонстрировала несостоятельность. Он только-только добирался до курицы, а уже не мог сказать, что голоден. Но и остановиться он тоже не мог. Например, те самые жареные пельмешки. Чудо какое-то.
— Майоран, ива и чампа, — прожевав очередной пельмень, сам ответил на свой вопрос Руслан.
— Чампа откуда знаешь? — удивился Дауд.
— А ты откуда?
— Цветы люблю, да, интересуюсь.
— Никогда бы не подумал…
— Откуда знаешь, какие цветы Амина сажала? Ахурамазда подсказал?
— Отстань от Ахурамазды, — вздохнул Руслан. — Это цветы, которые соответствуют семи Амеша Спентам.
— Угу…
— Так, давай я попробую как-то очень просто и обобщенно, да?
— Конечно, Руслан-муэллим, сложно и конкретизированно не надо! — то ли тонко подколол, то ли поддакнул Дауд.
— «Меша», «мрити», «морт» — это смерть. Частица «а» в индоевропейских языках отрицательная, что получаем?
— Не… смертный?
— Сезон шуток про Несмертного Джо объявляется открытым… Бессмертный, Дауд, бессмертный!
— Знаешь, как на азербайджанском будет? Или на турецком? Или на…
— Всё, успокойся! Извини! Итак, амеша — это бессмертный. Слово «спента» в конечном счете восходит к старому санскритскому глаголу «су» со значением «возрастать». Цельный, здоровый, сильный. Всё как в русском, в общем. Святой. Амеша Спента — бессмертный святой. Всего их семь.
— И у каждого есть свой цветок, — понял Дауд, но тут же прервался и сменил тон: — Ты помидор жареный возьми, двумя пальцами шкурку сними, вот так вдоль его ножом порежь, сок течет, да? И в сок макай кебаб. А потом можно капусту закинуть, вообще все изменится! Хингал зачем не ешь?
Руслан с ужасом осознал, что значительная часть этих блюд еще и сочетается. И пробовать их по отдельности — это как играть в детальки лего вместо того, чтобы построить из них что-то.
— А что эти святые значат? Почему Амина базилик сажала? Огнепоклонники ведь не так молятся?
— Тебе надо на все вопросы отвечать?!
— Если можно, Руслан-муэллим.
— Я даже не знаю, с чего именно начать… — растерялся Руслан.
— Начни с баранины, — посоветовал Дауд. — А то остынет.
Руслан так и поступил. Сунул в рот кусок шашлыка, раздумывая о том, как коротко рассказывать о части религии с историей в три тысячи лет.
— Ладно, давай так. Нельзя воспринимать религиозные категории буквально. Семь бессмертных святых — это семь проявлений Ахурамазды. — Руслан отложил еду и принялся загибать пальцы. — Благой помысел, наивысшая правда, святое благочестие, та самая избранная власть, чей плакат ты видел в комнате Амины, что там дальше? Целостность, потом бессмертие.
— Это шесть, — заметил Дауд.
— Да, с седьмым все сложно. Это, скажем так, святой дух. Он часть каждого из шести и вместе с тем нечто отдельное. Кто-то относит его к бессмертным святым, кто-то нет. Все очень сильно зависит от периода…
— То есть это главные святые зороастризма. А им молятся?
— Не-не-не! Я же говорю, это просто проявления. Вот, например, у христиан есть святые. Николай Чудотворец, допустим. Это конкретный человек. Плюс ему можно отдельно молиться. Тут не так. Молятся только Ахурамазде. В этом смысле зороастризм куда более монотеистическая религия…
— Так, — Дауд уложил в голове первую порцию информации. — А почему вообще название такое?
— Прекрасный вопрос! — Руслан опять пожалел, что не может закатить глаза. — От имени главного и единственного пророка — Зороастра. Или, как было у Ницше, Заратустры. Ну? «Так говорил Заратустра», помнишь?