Дауд остановил машину на какой-то относительно прочной поверхности и, вероятно, оценивал траекторию движения.
— Эта дура весит тонны три? Четыре?
— Но и лошадей восемьсот, да!
— На том свете у тебя будет свой табун…
Руслан не успел дошутить: его приложило о подголовник, потому что Дауд выжал газ. Броневик заревел, как бросившийся на врага медведь, едва заметно вильнул задом, но Дауд его удержал.
— Я не хочу умереть в грязевом вулкане!
— Никто не хочет, — резонно отметил Дауд.
Руслан почувствовал, что стремительный рывок броневика закончился на склоне и машина стала терять скорость. Дауд выжал газ еще сильнее, но это не помогло. Руслан прямо-таки всем собой чувствовал, как они скользят по жидкой грязи.
Вот они едут медленнее, еще медленнее, колеса начинают вязнуть в глине, теряется инерция, делая массу машины не союзником, а противником, броневик чуть проседает, закапываясь в грязь.
Руслан вдруг почувствовал, как машина сильно накреняется вправо, и сразу понял, что происходит. Дауд зачем-то разворачивает машину прямо на склоне. Но она не едет, а, замерев, боком скользит и наклоняется, вот-вот опрокинется. В странной тишине он двумя руками хватается за рукоятку над окном, как будто это может помочь, может сместить центр тяжести, отключить гравитацию…
Вдруг тишину разрывает рев мотора, Руслана дергает назад и влево. Потом снова вперед, и броневик, расшвыривая грязь (почему-то Руслан слышит, как тяжелые комья глины лупят по бортам или приземляются далеко сзади), уверенно набирает скорость. Склон сменяется ровной поверхностью.
— Что ты творишь!
— Еще один, — предупреждает Дауд.
Машина влетает на другой склон, по ощущениям более пологий, не под прямым углом, а чуть вскользь. Руслан чувствует, как центробежная сила тянет броневик вперед, а восемьсот лошадиных сил тянут ее же влево-вверх. Получается странная спиральная траектория, которая начинает сглаживаться.
В какой-то момент Руслан понимает, что они едут поперек склона, чудовищно накренившись вправо. Он рефлекторно отклоняется влево и чуть ли не ложится на подлокотник между сидениями. Ударяется головой о руку Дауда и хватается за нее.
Через секунду они снова несутся со склона. Дауд с трудом стряхивает с себя Руслана и топит педаль газа. Броневик восторженно ревет, склон быстро сменяется ровной поверхностью, но потом все начинается снова.
Резкий подъем, рев мотора, быстрая потеря скорости, скольжение по грязи, и… они переваливают через невидимый край. Дауд тут же выкручивает руль в сторону, располагая машину параллельно кратеру. Но на такой грязи руль значит куда меньше, чем инерция.
Руслан чувствует, как их боком тащит куда-то. И хуже того, их тащит не по ровной поверхности, они начинают спускаться вниз. Вероятно, в сам кратер. Руслан открывает глаза, смотрит в окно и тут же жалеет об этом.
Одно дело чувствовать приближение катастрофы, другое — видеть. Машина, перевалив за край кратера, оказалась в гигантской чаше. И, несмотря на рев двигателя, скользит к ее центру.
— Все нормально, — спокойно говорит Дауд. — Держу, да-а-а! Замедляемся. Останавливаться нельзя, правда, надо по кругу ехать.
— Ты кого из нас убеждаешь?!
Но машина действительно начинает смещаться вправо, выходя на круговую траекторию. Движение становится более уверенным и контролируемым.
— Ты в натуре ебани-гуль.
— А-ба-ни. Сколько раз говорить?
— Охренеть. Больше так не делай.
— Надеюсь, больше и не надо будет, да. Что теперь?
— Ты мне скажи! Хрен ли мы тут катаемся по кругу в вулкане?! В жерле вулкана, Дауд!!!
— Не ори, да, сам сказал, сюда надо. Ногами не залезли бы. Скользко.
— Пиздец.
Руслан потер виски и зло уставился в самое жерло вулкана. Среди то возникающих, то пропадающих синих контуров появилось что-то серое. Вернее, стальное, блестящее. Проблема только в том, что оно в самом центре огромного вулкана.
— Там ведь всё в жиже, да? — спросил он у Дауда. — Справа.
— Зачем все… Там много засохло, да. Вулкан давно молчит, может, уже не активный? Где-то булькает, где-то совсем корка, но что под коркой — непонятно. Там… Лотерея, да!
— А надо прямо в центр.
— На машине точно нельзя!
Руслан прикинул, что это значит. Они не могут припарковаться в кратере, машину стащит вниз, в жижу. То есть в конечном счете — в жерло. Значит, одному из них нужно оставаться за рулем. Явно не Руслану.
На секунду в нем вспыхнула злость. Вот на кой хрен чертов ебани-гуль устроил тут офф-роуд? Неужели другого способа не было? Но злость так же быстро схлынула. Нет никакого смысла думать об этом.