Поскальзываясь, он встал, протер глаза от грязи. Забыл, что одна рука намертво вцепилась в цилиндр, поэтому больно ударил себя им по брови. Кажется, даже рассек ее. Непонятно, дождь так льет или кровь течет.
Как бы он ни старался, но его шайтан-глаза не помогали. Он видел только лихорадочное беснование синего цвета. Какие-то помехи в эфире. Ничего похожего на рельеф местности. Нужно идти наугад. При этом он даже не знает, как далеко от края кратера находится.
Руслан сделал аккуратный шаг, другой, третий — и провалился по колено в жижу. Как ни странно — не горячо. Повернулся в другую сторону и снова стал нащупывать дорогу. Но опять неудачно. Быстро уперся в бурный поток жижи. Может, раньше тут и была сухая дорога, но сейчас ландшафт изменился.
Руслан прислушался. Теперь вулкан ворчал, шипел и булькал постоянно, но… Какой странный звук… Он вдруг узнал рев двигателя. Броневик! Дауд! Шашлык-машлык!
Руслан не понял, почему именно эти слова пришли ему в голову, но решил не задумываться. Просто пошел на звук, аккуратно проверяя почву перед собой. По логике пологий склон кратера должен быть именно там, где ревет мотор. Вряд ли Дауд спустился с одной стороны, потом переставил машину и газовал, подавая сигнал…
Где-то слева взорвалось. По крайней мере, левое ухо заложило раньше правого. Жара от жижи он не чувствовал, а вот тяжело отдавшийся в груди и суставах удар — очень даже. Руслана лениво откинуло в сторону вместе с тоннами грязи. Мир завертелся под аккомпанемент тонкого писка в ушах.
К счастью, его не засыпало землей, не залило жижей и не забросило в недра кратера. К несчастью, теперь он не слышал рева двигателя — он не слышал вообще ничего.
Руслан просто пополз. Он удивился сам себе. Почему он не ляжет и не останется здесь? Хуже уже не будет. Если он умрет, станет только легче. Но его тело, управляемое не им, а кем-то другим, затаившимся в таких глубинах сознания, о которых Руслан и не подозревал, ползло. На четвереньках, по грязи, ежесекундно скользя руками и ногами. Но ползло. И тащило в правой руке цилиндр.
Ровная поверхность сменилась подъемом, и ползти стало невозможно. И без того размытый склон под дождем превратился в непреодолимое препятствие. Руслан поднимался на метр и скатывался обратно. Дрожь земли ощущалась уже даже здесь. Вероятно, небольшие взрывы (один из которых спас, а другой чуть не убил его) скоро сменятся полноценным извержением.
Руслан с трудом перевернулся на спину. Прилагая массу усилий, сумел разжать руку, сжимающую цилиндр. Засунул его в сумку, а из сумки достал трость и попытался порвать резинку, соединяющую сегменты.
Физические экзерсисы никогда не были его сильной стороной. Резинка не порвалась. Возможно, он рассчитывал, что в состоянии стресса его тело, усиленное адреналином, и вот это вот все… Но нет. Он просто взялся за крайние сегменты трости, перевернулся на живот и попробовал использовать их как колья. Это сработало. Он втыкал один сегмент, помогал себе ногами, аккуратно подтягивался повыше и втыкал второй. Повторял процедуру. Если бы склон был чуть более крутым, этот фокус не прокатил бы.
Внезапно вернулись звуки. Но почему-то только в одном ухе, правом. Левое продолжало тихонько пищать. Руслан сразу же услышал рев двигателя. Совсем рядом. Кажется, Дауд с той стороны пытается штурмовать склон. Но у него явно не получается. Крутой, размытый дождями склон после сегодняшней бури превратился в непреодолимую преграду. Звук двигателя стал удаляться.
Но Руслан уже добрался до гребня. Он сделал последнее усилие, почувствовал, что может больше не держаться за свой импровизированный альпеншток, и перевернулся на спину, тяжело дыша. Лицо приятно холодил ливень. В одном ухе шумело, в другом звенело, легкие горели огнем, все тело болело, но… он жив. И будто проснулся от какого-то бесконечного кошмарного сна. Он почувствовал силу.
Земля дрогнула, и Руслан понял, что он почувствовал на самом деле. Чью силу. Его тело само сложило трость, сунуло в сумку и на лопатках лихорадочно поползло в сторону от кратера. Он уже скользил вниз по склону, когда вулкан взорвался. Время снова споткнулось и замерло, восстанавливая равновесие, боясь рухнуть.
Даже его почти слепые глаза уловили вспышку и выстреливший в небо столб пламени, и этот звук… будто бы… ревет не огонь, не стихия, но дракон, который провел тысячу лет в заточении под землей.