— Да уже плевать, — отмахнулся Руслан. — Проблемой больше, проблемой меньше.
— Я об этом и говорю, да-а-а! — почему-то снова в голосе Дауда прорезался акцент. — Ты его недооцениваешь.
— А ты с каких пор такой специалист по джиннам? — удивился Руслан.
— С тех пор, как ты иглу вынул. Я… многое вспомнил.
— Это ж насколько Амина тебя перекроила, а?
— Сильно. Неважно.
— Это называется абьюзивные созависимые отношения. Так и что ты там вспомнил?
— Ты как-то спрашивал, как я… Появился.
— Ебанись, — Руслан вдруг понял, что сейчас скажет Дауд.
— А-ба-ни. Абани гуль. Но гуль — это разновидность джинна. Погуглил бы, что ли… Меня когда-то так же вырвали из небытия. Я действительно погиб на войне. Но эта война была почти полторы тысячи лет назад. Арабский халифат завоевывал Азербайджан около ста лет. Остатки сасанидской империи откатывались все дальше на север, пока окончательно не рассыпались под ударами исламских войск. И если к людям Писания арабы относились терпимо, то зороастрийцев считали язычниками. Поэтому мы сопротивлялись до последнего. Я погиб у подножья Девичьей башни. Или прямо в ней, я не помню. И, умирая, я действительно клялся убить всех людей. Странная клятва. Но, наверное, именно из-за нее меня смогли вернуть сюда. Я сам пошел, меня никто не заставлял. Сначала я тоже был сгустком ненависти. Потом оброс плотью. Убил того, на кого меня направили, и стал тем, кто я есть сейчас.
— Кем? — почти шепотом спросил Руслан.
— Не знаю.
— Ну точно не человеком. Для человека ты слишком добренький!
— Я еще хотел сказать…
— О-о-ой, — делано сморщился Руслан, — давай без этого! Ты свободный человек, захотел ушел, захотел пришел, не надо мне тут персидский театр устраивать!
— Извини, — все-таки сказал Дауд. — Я виноват перед тобой. Дал слово и не сдержал. Ушел. Еще и после того, как ты мне жизнь спас. Я тебе дважды должен. Дай мне возможность сдержать слово. Я действительно помочь хочу.
— Да пиздец. А теперь мы обнимемся?
— Если ты хочешь…
— Хорош, а! — Руслан вытянул руки ладонями вперед. — Ну веди себя как мужик!
— Это как? — не понял Дауд.
— Не признавай ошибки, не проси прощения, стой на своем до конца! Дай возможность окружающим думать, что они лучше тебя, в конце концов.
— Это нетрудно, — усмехнулся Дауд. — Окружающие в большинстве своем действительно лучше меня.
— Тут я с тобой потягаюсь! Я дракон вообще.
Он вдруг сообразил, что не знает, где Аждаха. Он упустил его из внимания, когда выбирался из вертолета. И где его теперь искать?
— Что там по второму благословению?
— Нефтяные Камни, — уверенно ответил Дауд.
— Почему так решил?
— Амина постоянно туда моталась к отцу, я поэтому не подумал. Но еще она два раза погружалась.
— Куда погружалась? И почему ты раньше об этом не упоминал?
— Это еще одна плохая история, — вздохнул Дауд. — Амина многое велела мне забыть.
— Да ебушки! — возмутился Руслан. — Я тебе говорил, брось эту тварь!
— Это я помог ей выйти из дома так, чтобы этого никто не заметил. А потом она велела мне думать, что я в Шемаху ездил.
— Прав был Томас, — протянул Руслан. — Но не до конца.
— Так вот, — Дауд проигнорировал реплику Руслана. — Амина дважды погружалась. Один раз в батискафе, один раз в акваланге.
— Великолепно. Восхитительно! — вспомнив рассказ охранника о джинне, утопившемся в Каспийском море, сказал Руслан. — Ладно, надо поговорить с нашим интригенфюрером.
— Начнешь говорить, сам не заметишь, как под его дудку плясать начнешь. Он людей зачаровывает как будто. Рядом с ним мозги деревянными становятся.
— Может, и зачаровывает… Но все равно надо разговаривать. Веди.
Дауд привычно взял Руслана под локоть и повел. В ту же сторону, откуда они пришли, но явно дальше. Видимо, Октай предпочел не тупо ждать, а потратить время на какие-то другие дела.
— Там навес, в тени стол, стулья, чай-май, туда-сюда. На природе сидит кушает, охрана самовар раздувает, хорошо, да. Как шах какой-то. Не хватает только музыки и танцев.
Руслан почему-то очень скучал по этому нарочитому акценту. Ему показалось, что Дауд это уловил.
— Поговорили? — спросил Октай странным голосом, выдающим кусок сахара за щекой.
— Да. Есть четыре новости, — усаживаясь поудобнее, ответил Руслан. — Две плохие, две хорошие. Первая плохая — мы связаны. Ты, я, Амина и кот. Если кто-то из нас умрет, остальным тоже крышка.
— Это я уже понял, — шумно отхлебнув чай, ответил Октай.