Соответственно, единственным «легальным» способом достичь минимального внутреннего комфорта стало растворение в идеале и бескорыстное служение ему (в полном сознании собственной недоброкачественности)…
Тем более, что часть инструментов, позволяющих новициям Сообщества следить за собой и регулировать свое состояние — исповедь, исследование собственной реакции на значимые переживания, постоянный самоотчет — заимствована не была, вероятно потому, что их религиозное происхождение невозможно было скрыть. Хотя имеет смысл уточнить у Антонио, не были ли они отвергнуты, как ненужные.
Но если здесь пострадала часть инструментария, то вся сфера, связанная с организацией личной жизни, просто осталась незатронутой. Исходные материалы, по понятным причинам, не уделяли этой области большого внимания — если не считать довольно большого арсенала средств, позволяющих обходить различные ловушки плоти, расставляемые врагом рода человеческого или текущим мирским противником.
А для господина Морана и тех сотрудников университета, кто помогал ему адаптировать курс, идея семьи, собственной отдельной жизни и зрелости как таковой противоречила идее служения. Кстати, по моим наблюдениям, преподавательский состав совершенно небезнадежен в этом отношении…
В попытках создать прирученного специалиста по безопасности они пошли путем всех приручающих, отрабатывая и закрепляя ювенильные черты.
В результате, идеал и руководитель должен — в обмен на непрекращающееся служение — работать средством реализации всех эмоциональных нужд, от потребности в хобби до потребности в дружбе и семье. Быть хозяином собаки. Естественно, в человеческом обществе удовлетворить такие потребности невозможно.
Дорогой Джон, я боюсь, что все это придется исправлять нам не только потому, что мы можем это исправить — но и потому что это незаконные дети наших благих намерений и нашей недоброй славы. Да Монтефельтро и Моран совместными усилиями подкинули младенца под нашу дверь…»
Традиции есть традиции есть традиции. На традициях, а вовсе не на китах, стоит мир. На китах тоже стоит, но что удерживает китов на месте, а также слонов и особенно черепаху? Вот именно, как сказал бы Рауль. А он сказал. Так что внешняя часть двери аналитического отдела, он же отдел срочной оптимизации всего, по-прежнему украшена голографическим экраном. Но следить за изображением вовсе не так интересно, потому что зеленая мамба, которая теперь живет в террариуме, предпочитает спать днями напролет. А когда кормится, делает это так быстро, что охнуть не успевает никто, ни добыча, ни везучие зрители. Новый начальник аналитического отдела встретил мамбу с распростертыми объятиями. Фигурально выражаясь.
Новый начальник у нас «отбивная по-лионски». Трофей, с боем отбитый у Совета на основании нового законодательства о «государствах без границ» и экстрадиции, а также в соответствии с довлеющим принципом возмещения ущерба в правосудии… и выцарапанный у да Монтефельтро в качестве репарации «за все хорошее», как выразился Франческо. Страшная-страшная мамба сеньор Вальтер Шварц. Эулалио был лучше, и как аналитик, и вообще — зато этот вряд ли так быстро нас покинет. У него одних курсов усиленной подготовки охраны запланировано на год вперед, к вящей радости Анольери. Пусть чинит, налаживает и преподает. Сначала в корпорации, потом посмотрим. В аренду будем сдавать, а то кончится у него список дел — и он выключится. Есть такие подозрения. Лучше уж он бы злоумышлял, а то в свободное время сидит, раскачивается как иудей на молитве, и думает, какой был дурак.
Не то чтобы жалко, но… жалко.
Деметрио как-то пришел, посмотрел и сказал — черт с ним, закончатся задачи, давайте его мне, у нас министерство внутренних дел стоит сиротливое и никем не обихоженное, а нам же строиться нужно с расчетом на будущее объединение. Поскольку вашей же, ладно, нашей непечатной милостью это теперь… полусовершившийся факт. Никакой из местных сволочей, включая меня, этот пост доверить нельзя, так неместная в самый раз выйдет.
— Раз уж я его тогда не убил… — добавил он. — И теперь не убью уже.
Он хотел, всерьез, до скандалов и жажды крови по-Одуванчиковски: без лишних воплей, без размахивания ножом и стрельбы, но так, что стены рушатся и металл плавится сам. С перепугу. Сколько ему ни напоминали, что он и сам не подарок, а самый успешный во Флоресте террорист, и от него невинные тоже страдали, со всеми женихами и невестами — не доходило. Грозился даже уйти в вооруженную оппозицию к свинским покрывателям гнусного гада. Пока Кейс не пошутила, что для современного мужчины жажда убить того, кто заставил-таки жениться, вполне нормальна и естественна. Деметрио надулся, что-то разбил и заткнулся. Все-то он умеет, а вот терпеть, когда смеются…