На дне небольшого приямка, усланного мельчайшим песком, на поверхность пробивалось несколько совсем крохотных ключей. Их общих усилий едва хватало, чтобы наполнить ведровую промоину и выплеснуться из нее ленточкой ленивого ручейка в пядь шириной. Тот неторопливо пробегал между травами и жухлой опавшей листвой всего каких-то пару метров и стеснительно исчезал под большим замшелым валуном, словно и выглянул совершенно случайно.
В общем, водоем еще тот. Как говорили в старину: «Даже коня не напоить». Зато вода в ключе оказалась прозрачнее стекла, — каждый камешек, каждую песчинку видать. Вон как они играют в крохотных фонтанчиках.
Жажда не то чтоб донимала меня, но пить хотелось. Конечно, можно было, как предписывают хорошие манеры цивилизованным и где-то культурным людям, сперва умыться от трудов праведных, но если никто не видит, к чему разводить лишние церемонии? Я только снял и отложил в сторону шлем и перевязь с мечом, а потом принял упор лежа и сунулся в воду прямо… — а вот не надо ерничать, лицом сунулся. Не, ну в самом деле — не копытце, авось козленочком не стану. И очереди нет. Отчего ж не насладиться вволю.
Глотнул и… чуть не захлебнулся.
Очуметь! Вода в ручье оказалась ледяной.
Да что я сравниваю, лед по сравнению с ней теплый, как парное молоко. Все тридцать два моих несчастных зуба словно ударом тока пронзило, а дыхание в груди мгновенно замерзло и застряло на выдохе.
Минуту или больше я пялился в таращившиеся на меня из ручья выпученные глаза, пока смог продышаться и сглотнуть.
— Мама дорогая… — прошлепал ожившими губами и, пока оттаивали мои органы осязания, понял, что ничего более вкусного я в своей жизни еще не пробовал. — Это что же такое тут налито?
Но весь мой организм буквально взвыл, требуя добавки, а не рассуждений. Казалось, что каждая клетка по отдельности сейчас ринется в ручей, если я немедленно не начну пить.
Второй глоток я сделал уже такой крохотный, что и воробью не напиться, но ощущение легкости и пьянящей радости оказались от этого только сильнее. Меня буквально захлестнула волна счастья и веселья. В общем-то, я совсем не монах и удовольствия не чураюсь, так что знаком с этим ощущением не понаслышке. Но никакое опьянение — алкогольное, от травки или любовное даже рядом не лежало. Кайф, захлестнувший меня, был таким пронзительным, что казалось: вот-вот, еще секунда, еще мгновение — и все тело скрутит яростной и беспощадной болью. Возможно даже смертельной! Но это такой пустяк в сравнении с тем блаженством, которое я ощущал сейчас, в сию минуту.
«Вот так и садятся на иглу… — Задумчивый голос возник где-то на периферии сознания. — Вставай, наркоша! Если тебе твоя жизнь по барабану, то мне она еще не надоела!..»
«Отвали…» — Можно было и не обращать внимания, но это зудение отвлекало, мешало окончательно раствориться в неге.
«Вот я сейчас вправлю кому-то мозги на место, тогда и отвалю… Алле, гараж! С тобой разговариваю!»
Нет, вступать в пререкания бессмысленно. Такие скандальные типы только и ждут ответа, чтобы прицепиться еще плотнее. Им неважно, что ты скажешь, главное, чтоб не молчал. Надо набраться терпения, и тогда он сам отстанет.
«Ну ты чего, уснул? Козел безрогий?»
«А вот за козла ты ответишь. Не хочешь по-хорошему, ну так мы по-всякому можем. Соответственно полученной заявке».
Я собрался с силами и вскочил на ноги, сжимая кулаки, прищуренными глазами выискивая вконец оборзевшего хама. Странно, его нигде не было.
— Эй, ты куда спрятался?.. Покажись.
Лес настороженно молчал, трезво рассудив, что с полоумным человеком лучше не связываться. Не зря же он в цари природы пролез, устилая дорогу к подножию трона черепами и костями всех несогласных…
Еще какое-то время я недоуменно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь и почему — но ничего такого, что могло бы дать ответ, не увидел. Пока не наткнулся взглядом на ручей.
— Забавно… — В голове что-то щелкнуло, и сознание чуток прояснилось. — Вроде не пил ничего, а самочувствие, как после длительного загула. Или — пил?
Я еще раз посмотрел на ручей, и фрагменты последних событий собрались в целостную картинку.
— Так вот ты какой, северный олень… — Я нагнулся, поднял перевязь и подпоясался.
С мечом на боку сразу почувствовал себя увереннее, а когда положил ладонь на оголовок, то и не таким разбитым.
— Интересно девки пляшут. По четыре штуки в ряд… Вода, которую нельзя прекратить пить? Почти по Козьме… Прямо хоть ставь разливочную линию и, знай себе, деньги загребай. От потребителя отбоя не будет, зуб даю. Прикольно… Но мы пойдем другим путем… — Я решительно нахлобучил шлем. — Надо же, как все простенько и беспроигрышно устроено. Безобидный ручеек, усталый воин… После самострела и сражения с пауком даже в голову не придет, что ловушка многоступенчатая. На контрастах работает, подлец. Хитер бобер! Ну ничего, и на тебя что-то подберем. С винтом…