Пока я сюда добирался, то есть с того изумительного по великолепию момента, когда смотрел на мир глазами орла, прошло больше часа. За это время та пара орков, что занималась земляными работами, не только закончила копать ямы, но даже успела установить в них двухметровые столбы. Три штуки ровно. Соответственно, чтобы догадаться, для кого именно их приготовили, особенных умственных усилий не требовалось.
Впрочем, так это или нет, скоро станет понятно и без гаданий. Увидев пеструю кибитку шаманки, которую нельзя было не заметить даже издалека, Гулгадан подогнал свою группу, помогая воинам тычками и ободрительными словами, а пленникам — пинками, размахивая при этом над головой обнаженным ятаганом.
Заметила их приближение и Богморна.
— Эй! Вы… — поманила она к себе тех самых орков, прежде устанавливавших столбы. Как оказалось, шум водопада мне совершенно не мешал. Я слышал каждое произнесенное шаманкой слово так отчетливо, будто стоял рядом. — Вынесите мой сундук.
Телохранители метнулись к повозке, откинули задний полог и выволокли наружу довольно объемный ларь. Но не тяжелый. Судя по тому, что свободной лапой один из орков прихватил еще и небольшой трехногий табурет.
Всю эту мебель они установили там, где указала шаманка. Метрах в десяти от костра. Похоже, мудрая Богморна не очень любила дым, а тыкать ему кукиш каждый раз, когда ветерок изменит направление, ленилась.
— Ты. — Она ткнула пальцем в ближайшего телохранителя. — К костру. Огонь должен гореть ровно, чтобы варево не бурлило.
— Я знаю, мудрая.
— Не перебивай, — проворчала та. — То, что ты знаешь, расскажешь своим женщинам. А я напоминаю, чтобы потом не пришлось наказывать. Понятно?
— Да. Спасибо, мудрая.
— Ступай. А ты, — она перевела взгляд на второго телохранителя, — пока тут постой.
Подняла голову, прислушиваясь.
— Они подходят или мне чудится рык Гулгадана?
— Идут, мудрая. Я уже вижу их.
— Хорошо. Проводи всех сюда…
Шаманка отпустила телохранителя, а сама уселась на табурет, опираясь ладонями на крышку сундука, как на стол.
Ждать пришлось недолго.
— Здравствуй, мудрая Богморна! — поприветствовал шаманку Гулгадан. Остальные орки тоже прорычали что-то похожее.
— И ты здравствуй, атаман Гулгадан, — ответила та. Демонстративно посмотрела на солнце и кивнула. — Я довольна. Ты умеешь держать слово. Прибыл, как и обещал…
— Разве найдется в степи хоть кто-то, имеющий достаточно глупости, чтобы не сдержать данного тебе слова, мудрая? — пожал плечами орк.
На столь неприкрытую лесть шаманка ответила каркающим смехом.
— Тебе и впрямь быть вождем… — пробормотала, отсмеявшись. Встала, подошла ближе. — Вижу, устали. Привяжите пленников к столбам и можете отдыхать. Понадобитесь — позову.
То ли по-прежнему стараясь угодить, то ли торопясь завалиться на боковую, орки быстро подтащили пленников к указанному месту. Там заставили их встать на колени, после чего завели ноги и руки за столбы и связали. Ни подняться, ни освободиться без сторонней помощи они теперь никак не могли.
— Ступайте. — Шаманка отпустила воинов, а сама встала перед пленниками. Какое-то время пристально вглядывалась в каждого, дольше других задержав взгляд на Тиме Подорожнике.
— Ну и кто же вы будете? — спросила, демонстрируя тоном и зевком, что ей на самом деле все равно, но разговор надо ж с чего-то начинать. — Не хотите рассказать?
— Почему не хотим? — тут же отозвался Тень. — Очень хотим. Но никто ведь не спрашивал.
— Теперь спросили. Рассказывай, человек… Только не лги!
— Да зачем нам лгать, мудрая? Мы сопровождаем купца Влада Твердилыча, — словно только и ждал этого момента, торопливо заговорил следопыт. — Я и мой товарищ, — кивнул на Подорожника, — нанялись к нему проводниками. А парнишка — их слуга.
— А где же сам купец?
— Так это… Мы не знаем, — пожал плечами Тень. — Мы ужин готовили, а он пошел «до ветра»… А потом все… Очнулись уже связанные. Слыхали, правда, как ваши воины говорили, будто Влада Твердилыча медведь задрал. Но мы сами того не видели и никаких криков не слышали. К нам еще девчонка одна в дороге прибилась, может, ее расспросить? Только она тоже пропала.
— Понятно, — вздохнула шаманка. — Правды, значит, вы говорить не хотите.
— Как же не хотим?.. — забеспокоился целитель Тим. — Еще как хотим. Неужто не понимаем, что пытать будете. Не надо, мудрая. Мы все сами расскажем.