— Теперь все? Я могу вернуться в отель?
— Конечно. Но когда будете писать статью в журнал, не упоминайте меня. И расскажите все Перси Мжипе. Скажите ему, что я не нашел следов исчезнувших землян.
— Понимаю. Спасибо, мистер Фаллон, спасибо за вашу помощь. Спасибо, и до свидания!
Фредро пожал обеими руками руку Фаллона и стал оглядываться в поисках квизуна.
— Придется ехать в омнибусе, — сказал Фаллон. — Здесь как на Земле. Стоит пройти короткому дождю, и все экипажи исчезают.
Он оставил Фредро и пошел на запад, собираясь отправиться прямо на постоялый двор «Ташин» и передать сведения Квейсу до того, как они устареют. Он насквозь промок и с сожалением вспомнил новый дождевой плащ, лежащий у входа в Сафк — он мог даже разглядеть его с того места, где сейчас находился. Но Энтони был не настолько глуп, чтобы пытаться подобрать его.
Однако, идя через площадь Карара, Фаллон почувствовал, что у него сильно болит нога, ушибленная в подземном туннеле.
К тому же он так устал, что решил завернуть домой, выпить чего-нибудь, переодеться и только тогда идти дальше. Дома у него найдется старый зимний плащ и сухая одежда.
Фаллон брел под дождем, опустив голову, но тут его внимание привлекли звуки барабана. Он оглянулся. Вниз по улице Асада двигался отряд гражданской гвардии с копьями на плечах; во главе отряда, отбивая такт, шел барабанщик. По двум белым повязкам на каждом рукаве Фаллон узнал отряд района Габанж.
По сравнению с ними его отряд Джуру выглядел собранием пугал.
Несколько зевак стояли на тротуаре, глядя на проходящий отряд. Фаллон спросил у них, что происходит, но никто не смог дать ему правдоподобного ответа. Когда же отряд прошел, Фаллон продолжил свой путь к дому. Он уже открывал дверь, когда услышал оклик:
— Мастер Энтане!
Это был Кисаса, гвардеец-осирианин, с древним шлемом, непрочно привязанным к голове, и кришнянским мечом, висящим на перевязи через… можно было бы сказать «через плечо», если бы у него имелись плечи.
Кисаса сказал на своем искаженном акцентом балхибском:
— Быстрей собирайте свои доспехи и идите со мной на полигон. Приказано собрать весь отряд Джуру.
— Почему? Началась война?
— Не знаю. Я лишь исполняю приказ.
«О, Бакх! — подумал Фаллон. — Почему это случилось именно сейчас?»
— Отлично, Кисаса. Идите, я приду вслед за вами.
— Прошу прощения, зер, но это запрещено. Я должен вернуться вместе с вами.
Фаллон надеялся как-то увильнуть и все же нанести визит Квейсу; но Кордак, очевидно, предвидел, что некоторые его гвардейцы постараются избежать мобилизации, и приказал принять меры против этого. Не было смысла и пытаться убежать от Кисасы, который мог перегнать любого землянина и кришнянина.
Стремление Фаллона избежать явки на полигон было вызвано не трусостью — он не имел ничего против хорошей схватки, а опасением, что позже он не сумеет передать сведения Квейсу.
Энтони печально сказал:
— Подождите, пока я оденусь.
— Поторопитесь, добрый мой зер, мне нужно привести еще троих после того, как я доставлю вас. У вас есть красный камзол?
— У меня не было времени раздобыть его. Не хотите ли выпить перед уходом?
— Благодарю вас, нет. Вначале долг. И я чрезвычайно взволнован. А вы?
— Весь дрожу от волнения, — пробормотал Фаллон.
Полигон был заполнен гвардейцами отряда Джуру; отряд находился почти в полном составе, нескольких опоздавших ожидали с минуты на минуту. Кордак с очками на носу сидел за столом, перед которым стояла очередь гвардейцев, желавших избавиться от действительной службы.
Кордак выслушивал каждого и быстро принимал решение, обычно отклоняя просьбу об освобождении. Тех, чьи доводы он находил незначительными, он отсылал прочь с гневной тирадой по поводу трусости нынешнего поколения по сравнению с героическими временами предков. Тех, кто жаловался на болезни, быстро осматривал Квоуран, живший недалеко по соседству врач, метод которого, казалось, заключался в пересчете глаз, рук и ног.
Фаллон подошел к стене, у которой стояло около двухсот новых мушкетов. Вокруг них толпилось множество гвардейцев. Они брали ружья в руки, разглядывали их и гадали, как их можно было бы использовать. Фаллон взял одно из них и провел по стволу рукой — на стволе был прицел. В это время по полигону раскатился голос Кордака:
— Внимание! Поставьте ружья на место и отойдите к противоположной стене. Я в нескольких словах сообщу вам то, что должен сказать.
Фаллон, зная, что кришнянин никогда не употребит одно слово там, где можно употребить десять, приготовился слушать долгую речь.
Кордак продолжал:
— Как уже знает большинство из вас, армии варваров Квааса нарушили священные границы древнего Балхиба и движутся на Занид. Наш священный долг — разбить их и отбросить туда, откуда они пришли. Перед вами оружие, на которое я намекал раньше. Это настоящие, пригодные к употреблению ружья, такие же, как и у землян, но изготовленные в тайне здесь, в Заниде.
Если вы удивляетесь, почему именно отряду Джуру, наименее обученному в балхибской армии, среди немногих отрядов доверили это оружие — а его изготовили пока лишь для трех отрядов — я отвечу вам прямо. Во-первых, потому что ваше искусство владения копьем намного ниже, чем в других отрядах гвардии, не говоря уж о регулярной армии. Поэтому неправильно было бы лишить армию других отрядов, хорошо владеющих копьями и стрелами. Во-вторых, ваш отряд имеет существа с других планет, для которых такие смертоносные игрушки вполне привычны.
Эти инопланетяне — я имею в виду прежде всего землян и осириан — могут обучить всех остальных владению ружьями.
Если бы время позволяло, мы провели бы эти несколько дней в тренировке, но сейчас этого сделать нельзя. Мы выступаем немедленно и практиковаться будем на полях сражений. Теперь запомните: никто не должен стрелять без особого приказа, так как количество пуль и пороха ограничено. Если я поймаю кого-нибудь, кто будет стрелять без разрешения, я его свяжу и использую как мишень для обучения остальных.
Теперь о том, как из них стреляют. Видите этот мешок с песком у той стены? А теперь слушайте меня внимательно, герои, и я постараюсь все объяснить вам.
Кордак взял мушкет и стал объяснять, как его заряжают и поджигают заряд. Получалось, что из-за отсутствия спускового механизма мушкетеры должны были стрелять, поднося к пороху кончик зажженной сигары, которую следовало держать в зубах. Фаллон представил себе, сколько носов будет разбито, прежде чем они научатся обращаться с мушкетами.
Один из гвардейцев сказал:
— Ну что ж, теперь, по крайней мере, можно будет свободно курить.
Кордак, нахмурившись при подобном легкомыслии, зарядил мушкет, разжег сигару, прицелился в мешок с песком у противоположной стены и коснулся пороха зажженным концом сигары.
Бах! Стены полигона вздрогнули. Отдача чуть не сбила капитана с ног, а из ствола вырвалось густое облако черного удушающего дыма. В мешке с песком образовалось маленькое отверстие. Фаллон, откашливаясь вместе с остальными, подумал, что смесь асфальта, сахара и селитры лучше использовать для производства дымовой завесы, чем в качестве взрывчатки.
Кришняне от неожиданности подпрыгнули. Некоторые из них вскрикнули от испуга. Некоторые кричали, что они ни за что не дотронутся до этого изобретения Дупулана. Другие сожалели о старых добрых копьях и арбалетах, в которых все понятно. Кордак успокоил волнение и, продолжая объяснять, обратил особое внимание на необходимость держать порох сухим, а ствол — чистым и смазанным.
— Теперь, — закончил он, — есть ли у кого-нибудь из вас еще сомнения?
Да, сомнения были. Тотиане заявили, что они слишком малы для такого тяжелого оружия, а осириане — что дым выстрела вызвал у них припадок кашля, от которого они все еще не могут избавиться. Оба аргумента после длительного обсуждения были признаны уважительными, и было решено, что представители этих планет по-прежнему будут использовать лишь арбалеты и алебарды. В конце концов, по словам Кордака, «отряду все равно нужны алебардщики, если, несмотря на стрельбу, враг приблизится и начнется рукопашная».