— Откуда, во имя Квондора, я мог знать об этом? Если бы вы обрили свою бороду, как я говорил вам?..
— Он сможет достать нас. Что нам сейчас делать?
— Приготовимся умереть, как подобает мужчинам, — ответил Феллон, обнажая рапиру.
— Но у меня нет оружия!
Кришнанцы перед клеткой что-то кричали, но трудно было сказать, хотят ли они отпугнуть шена или, наоборот, подстрекают его к нападению. А шен между тем прополз через всю клетку, где, как в западне, и оказались двое землян, и поднял голову.
Феллон стоял, готовый к защите. Кришнанцы что-то кричали ему, но он не смел оторвать глаз от хищника.
Челюсти раскрылись и щелкнули. Феллон ударил рапирой. Шен ухватил лезвие зубами, легко дернул головой, вырвал оружие из руки Феллона и отбросил его в дальний конец клетки. Зверь вновь зарычал. Когда он вновь открыл пасть, оказалось, что лезвие его ранило. Из верхней челюсти текла коричневая кровь.
Чудовище отдернуло голову и подготовило себя к последнему броску — и в этот момент ведро жидкости опрокинулось на Феллона сверху. Когда он прочистил глаза, то увидел, что на Фредро тоже обрушился поток, и почувствовал ужасное зловоние.
Шен, вначале отпрянувший от неожиданности, вновь протянул вперед голову, принюхался и неожиданно с презрительным фырканьем убежал на своих шести лапах. Он забрался в свою пещеру и не показывался оттуда.
Феллон огляделся. Два служителя зоопарка держали лестницу, приставленную к решетке против того места, где находились Феллон и Фредро. Третий кришнанец взобрался по лестнице наверх и держал над землянами пустое ведро.
Еще один кришнанец, взобравшись на скалу, сказал через решетку:
— Побыстрее спускайтесь, мои господа, и мы выпустим вас через ворота. Запах защитит вас от шена.
— Что это за жидкость? — спросил Феллон, спускаясь вниз.
— Алиеб-джуайс. Зверь чувствует отвращение к этому запаху, поэтому мы всегда опрыскиваем ею нашу одежду, когда нам нужно зайти к нему в клетку.
Феллон подобрал свою рапиру и поторопился к воротам, которые открыл один из служителей. Он не знал, да и не хотел знать, что это за алиеб-джуайс, но подумал, что его спасители злоупотребили этой жидкостью. Сверток Фредро весь промок, а кришнанская бумага, неустойчивая к жидкости, начала расползаться.
Подошли два служителя, намекнувшие, что неплохо бы заплатить им за спасение. Феллон, крайне раздраженный, хотел сказать им, чтобы они убирались к Хишкаку и что он подаст в суд на город, загнавший их в клетку. Но потом решил, что это было бы глупостью: Балхиб еще не достиг такого уровня цивилизации, который позволяет его гражданам судиться с правительством. Кроме этого, они действительно спасти ему жизнь.
— Эти парни просят денег, — сказал он Фредро. — Заплатим им поровну?
— Я заплачу, — ответил Фредро. — Я виноват в этом. Это дело чести всей Польши.
Он протянул Феллону горсть монет, сказав, чтобы их разделили между теми, кто принимал участие в спасении. Феллон передал деньги кришнанцу и сказал:
— Пошли. Надо, чтобы это вещество побыстрее выветрилось.
За их спинами разгорелся яростный спор из-за дележа монет. Земляне сели в первый же омнибус и заняли свободные сидения.
Некоторое время экипаж двигался на запад по северной части района Бача. Феллон заметил, что сидения вокруг него и Фредро освободились. Он пересел ближе к поляку.
В проходе крикливо одетый кришнанец с мечом на боку побрызгал духами носовой платок и поднес его к носу, глядя на Феллона и Фредро через этот импровизированный респиратор. Другой рассматривал землян через лорнет, повернув к ним голову. Потом он встал, направился к кондуктору и что-то сказал ему.
Тот подошел поближе, принюхался и сказал Феллону:
— Вам придется сойти, земляне.
— Почему? — поинтересовался Феллон.
— Потому что вы делаете омнибус непригодным для использования из-за вашего запаха.
— Что он говорит? — спросил Фредро, так как кондуктор говорил слишком быстро на городском диалекте, и археолог не понимал его.
— Он говорит, что мы провоняли весь омнибус и должны сойти.
— Скажите ему, что я гражданин Польши, — фыркнул Фредро. — Я пахну не хуже его...
— О, клянусь Квараром! Идемте, мы не можем драться с ними из-за вашего польского гонора.
Феллон встал и протянул кондуктору руку.
— В чем дело? — спросил кондуктор.
— Будьте добры вернуть нам плату.
— Но вы проехали уже десять кварталов.
— Фастук! — закричал Феллон. — Я уже достаточно получил сегодня от города Занида. Если только вы...
Кондуктор отскочил от разгневанного землянина и торопливо протянул ему монету.
Когда они вошли в дом Феллона и освободились от своей ноши, Фредро спросил:
— Где ваша... гм... джагайни?
— В гостях, — кратко ответил Феллон, не желая посвящать его в свои семейные неприятности.
— Весьма привлекательная женщина, — сказал Фредро. — Видно, я достаточно уже долго нахожусь на Кришнане и зеленый цвет кожи кажется мне естественным. Но она очаровательна. Жаль, я не увижу ее.
— Я передам ей, — сказал Феллон. — Давайте развесим одежду и костюмы жрецов; может, когда мы их вновь наденем, запах уже выветрится.
Фредро, развешивая одежду, вздохнул.
— Я уже тридцать четыре года вдовец. У меня много потомков — дети, внуки и так далее — шесть поколений.
— Завидую вам, доктор Фредро, — искренне сказал Феллон. Фредро продолжал: — Но женщины у меня нет. Мистер Феллон, скажите, как землянину найти джагайни в Балхибе?
Феллон взглянул на своего компаньона с сардонической усмешкой:
— Так же, как и на Земле.
— Понятно. Видите ли, мне нужны эти сведения в чисто научных целях.
— Конечно, в вашем возрасте другие цели и невозможны.
Остаток дня они провели, изучая ритуал службы Ешта и практикуясь в плавной жреческой походке. На обед были у Саванча.
Вернувшись в дом Феллона, Феллон сбрил у Фредро бороду и усы, несмотря на протесты поляка. Тонкий слой зеленой краски придал их лицам туземный цвет. Они выкрасили и волосы и приклеили к головам искусственные уши и бороды, которыми их снабдил Мжипа.
Наконец они надели пурпурно-черные священнические ризы поверх своей обычной одежды. Опустили капюшоны, а поверх всего набросили занидские дождевые плащи: Феллон — новый, а Фредро — старый.
И вот они пешком направились к Сафку. Вскоре огромное загадочное коническое сооружение появилось перед ними на фоне вечернего неба.
13
Феллон спросил:
— Вы все еще уверены, что хотите идти туда? Еще не поздно повернуть обратно.
— Конечно, уверен. Сколько... сколько у него входов?
— Только один, насколько мне известно. Должен быть еще подземный туннель, ведущий в храм, но для нас он бесполезен. Теперь помните, что мы должны осторожно подойти поближе и все осмотреть. Я думаю, что у них должен быть пост, где они проверяют входящих. Но, может быть, костюмы помогут нам пройти. Мы подождем, пока никто не будет смотреть на нас, спрячемся за доской объявлений и снимем дождевики.
— Да, да, — нетерпеливо сказал Фредро.
— Можно подумать, что вам не терпится, чтобы вам перерезали горло.
— Когда я думаю о тайнах этого здания, меня ничто не пугает.
Феллон фыркнул и посмотрел на Фредро с презрением, с каким относился к безрассудно храбрым идеалистам.
Фредро продолжал:
— Вы думаете, я глуп? Консул Мжипа говорил мне о вас. Разве вы не похожи на меня в своем стремлении вернуть себе трон?
Феллон вынужден был согласиться, что такое сравнение справедливо. Но, поскольку они уже входили в парк, окружающий Сафк, у него не было времени обдумывать эту мысль.
Фредро продолжал шепотом:
— Кришнан — это археологический рай. Его руины и памятники соответствуют тридцати или сорока тысячелетиям земной истории — в восемь-десять раз дольше, чем на Земле, — но все это перемешано, имеются большие пробелы, и материал никем, кроме самих кришнанцев, не изучался. Я мог бы стать Шлиманом, Шампольоном и Карнарвоном в одно и то же время...
— Тише, мы уже близко.
Главный вход в Сафк был освещен факелами, закрепленными в зажимах на стене. Их пламя колебалось от ветра. Двери были раскрыты. Множество кришнанцев — и священников, и мирян, — проходили через эти двери. Приглушенно звучали голоса, пурпурно-черные ризы жрецов развевались на ветру.