— Я все видел, — закричал свидетель. — И почему вы схватили меня? Я пошел бы добровольно. Я всегда на стороне закона.
— Я знаю, — сказал Феллон. — Когда вы бежали от нас, это был всего лишь обман зрения. Рассказывайте!
— Тот, что с разрубленной головой, сэр, ештит, а второй — приверженец нового культа, называемого кришнанской наукой. Они начали спорить в таверне Разджуна; научник утверждал, что зла вообще не существует, поэтому не нужны ни Сафк, ни храмы Ешта, ни вообще культ Ешта. Ну, ештит оскорбился и вызвал его...
— Он лжет! — закричал ештит. — Я не делал вызова и лишь защищался от подлого нападения этого труса...
«Этот трус», очистив от воды дыхательное горло, закричал:
— Сам лжешь! Кто выплеснул мне в лицо стакан вина? Разве это не вызов?..
— Это было лишь вежливое доказательство моей правоты, ты, сын Мянды Отвратительного! — Ештит, покрытый засыхающей кровью, взглянул на Феллона и обратил свой гнев против землянина. — Существо с Земли отдает приказы балхибцу в его собственной же столице! Почему вы не убираетесь на свою планету? Почему развращаете веру наших предков своими губительными ересями?
Феллон спросил у гвардейцев:
— Вы сумеете втроем отвести этого богослова и его противника в Дом Правосудия?
— Конечно, — сказал кришнанский гвардеец.
— Тогда отправляйтесь. Я встречу вас на учебном манеже, когда начнется второй обход.
— Почему вы уводите меня? — завопил свидетель. — Я скромный законопослушный горожанин. Меня можно вызвать в любое время.
— Если ваша личность будет установлена в Доме Правосудия, — ответил Феллон, — вас отпустят.
Феллон наблюдал, как они покидают площадь Кварара под звон наручников дуэлянтов. Он радовался, что не пошел с ними: это была прогулка в добрых три хода, а омнибусы в это время уже не ходили.
Но больше он радовался возможности в одиночестве приблизиться к Сафку. В своем теперешнем официальном положении он вызовет меньше подозрений. Похоже, что ему везет.
Энтони Феллон взял алебарду на плечо и двинулся на восток. Когда он прошел несколько кварталов, из-за низких крыш окружающих домов появилась верхушка Сафка. Сооружение, как знал Феллон, находилось на границе районов Джуру и Бача. В районе Бача были расположены все остальные храмы Занида. Главным занятием Бача была религия, так же как главным занятием района Изанду было ремесло.
Балхибское слово «Сафк» обозначало название семейства маленьких кришнанских беспозвоночных, частично водных, частично наземных. Обычный наземный сафк был похож на земную улитку со спиральной раковиной, но передвигался не только на слизи, смазывающей ей путь, но и благодаря множеству крошечных ног.
Собственно Сафк представлял собой огромный конический зиккурат, сложенный вручную из плит джадента, в сто пятьдесят метров высотой, со спиральным желобком, имитирующим раковину живого сафка. Происхождение его терялось в бесконечных эпохах кришнанской истории. В период строительства городов, последовавший за падением Калвмской империи под ударами варваров Варастумы, вокруг Сафка вырос город Занид, и вскоре беспорядочные груды домов заслонили Сафк. Великий предшественник Кира король Балад приказал снести дома перед монументом и разбить на их месте парк.
Феллон вступил в этот парк и двинулся вдоль гигантской окружности Сафка, внимательно прислушиваясь и рассматривая сооружение, как бы пытаясь усилием воли проникнуть через его стены.
Однако делать этого было нельзя. Многочисленные грабители на протяжении последних тысячелетий неоднократно пытались пробиться через эти стены, но отступали перед твердостью джадента. Сафком с того времени, как велись исторические записи, владели жрецы Ешта.
Сафк был не единственным сооружением, посвященным культу Ешта; в Луссаре, Малмадже и других городах Балхиба были меньшие храмы. А за парком, к востоку, на границе с районом Бачу, Феллон различал увенчанное куполом здание церкви Ешта. Они использовались для меньших служб, куда допускались все. Там же находились учебные помещения для новообращенных. Но жрецы Ешта допускали мирян в большое здание только в исключительных случаях, и то только членов своей секты.
Феллон подошел ко входу, соответствовавшему отверстию раковины живого сафка. Лучи Каррима отразились в больших бронзовых дверях, которые, как утверждали, поворачивались на алмазных шарах. На них все еще виднелись следы тщетных атак солдат Руза, со времен которых прошло сто кришнанских лет. Что-то белое слева от двери привлекло внимание Феллона.
Он подошел ближе. Ни звука не доносилось изнутри, пока он не приложил ухо к бронзовой поверхности. Тогда он услышал слабый звон или гул, ритмично повторявшийся, но слишком заглушенный расстоянием и толщиной каменной стены, чтобы можно было определить, был ли это звук барабана, колокола или ударов о наковальню. Через некоторое время все смолкло, затем началось опять!
Феллон перестал размышлять об этом — если ему удастся попасть внутрь, разгадка звуков будет найдена — и обратил внимание на белый предмет, который оказался несколькими листками местной кришнанской бумаги, прикрепленной к своеобразной доске объявлений. На верху доски были слова:
ДАКХТ ВА-ЕШТ ЗАНИДО
(Собор Ешта в Заниде)
Феллон, не слишком искусный в балхибском письме, принялся изучать листки. Слово «Ешт» было легко узнать, так как, изображенное балхибскими печатными или прописными буквами, оно выглядело как ОУ62, хотя и читалось справа налево.
Он стремил взгляд на листки. Наибольший из них был озаглавлен: «Программа службы», но, несмотря на яркий свет лун, он не смог разобрать напечатанного ниже (когда я был моложе, подумалось ему, я бы прочел это). В конце концов он вытащил кришнанскую зажигалку и зажег ее.
Потом Феллон достал маленький блокнот и карандаш и скопировал все написанное.
4
Когда Феллон явился в дежурное помещение учебного полигона, капитан Кордак сидел за письменным столом — его увенчанный гребнем шлем стоял на полу, на носу у капитана были очки в черной оправе — и он что-то писал при свете лампы. Он взглянул поверх очков на Феллона:
— Мастер Энтон! А где ваше отделение?
Феллон рассказал ему обо всем.
— Хорошо. На этой площади такое бывает часто. Садитесь. — Капитан взял кувшин и наполнил кружку шурабом. — Мастер Энтон, вы джагайн Гази эр-Доукх?
— Да. Но откуда вы знаете?
— Вы говорили кое-кому.
— А вы знаете ее, сэр?
Кордак вздохнул:
— Да. В прежние времена я сам стремился к этой роли. Я горел страстью, как озеро с лавой, но потом была война, ее брат был убит, а я потерял ее из виду. Могу я рассчитывать на ваше гостеприимство для возобновления нашего знакомства?
— Конечно, в любое время. Буду рад вас видеть.
Феллон взглянул на дверь и увидел своих гвардейцев. Они возвращались, доставив дуэлянтов и свидетеля в Дом Правосудия. Он сказал им:
— Дайте вашим костям отдохнуть, друзья, потом отправимся в следующий обход.
Отделение отдыхало и пило шураб с четверть часа. Потом явилось с обхода другое отделение, и Кордак отдал приказ команде Феллона на следующий обход:
— Пойдете по улице Барфур, потом осмотрите границу района Думу: банды негодяев наводнили восточную часть Думу...
Думу, южный район Занида, был известен как главная квартира городских преступников. Жители других районов громко кричали о том, что преступники подкупили стражу в своем районе и потому действуют открыто. Стража отрицала это обвинение, указывая на недостаток гвардейцев.
Отделение Феллона миновало улицу Барфур и двигалось по зловонной дороге, отделявшей район Думу, когда шум впереди заставил Феллона остановиться и приказать своим гвардейцам двигаться вперед осторожно. Выглянув за угол, он увидел горожанина, прижатого к стене тремя фигурами. Одна из них угрожала жертве арбалетом, другая — мечом, а третья отбирала у него кошелек и кольца. Грабеж, очевидно, только что начался.
Это был редкий шанс. Обычно отделение гвардейцев заставало на месте лишь жертву — мертвую на булыжниках или живую и обвинявшую городскую стражу в беззаконии.
Понимая, что если они направятся прямо к грабителям, те исчезнут в путанице домов и аллей, прежде чем они подоспеют, Феллон прошептал Кисасе: