Они вновь собрались на холме, подобрали и перезарядили мушкеты. Вид вражеских тел, устилавших поле впереди них, подбодрил гвардейцев.
День шел к концу. Кордак отправил осирианина на поиски воды. Отряд отбил еще три кавалерийских атаки с разных сторон. Феллон подумал, что их роль в этом не так уж и велика: звуки выстрелов и облака дыма пугали эйасов и шомалов. Битва в центре полумесяца, казалось, затихла.
Феллон сказал:
– Капитан, в центре что-то неладное.
– Что там может быть? Подождите, я что-то вижу. По-моему, наши отступают. Как это получилось, что, выстояв в такой долгой и упорной схватке, они теперь вдруг побежали?
Появился всадник, он что-то сообщил лорду Чиндору, тот крикнул Кордаку:
– Ведите своих мушкетеров за линией наших войск к центру, и побыстрее! Джунгавы применили что-то необычное. Гонец проводит вас.
Кордак построил свой отряд и повел его быстрым маршем за линией войск на юг. Там и тут были видны группы раненых кришнанцев, над ними трудились армейские хирурги. Справа от Джуру стоял сильно поредевший отряд арбалетчиков, зеленоватая кожа их была покрыта толстой коркой пыли, в которой капли пота проделали длинные извилистые борозды. Они устало и равнодушно опирались на свое оружие или сидели на телах погибших. Мох был вытоптан и кое-где даже выжжен.
Перед фронтом гул стал усиливаться, поднялось густое облако пыли. Солдаты впереди с криками указывали друг другу на что-то в пыли. Потом арбалетчики начали туда стрелять.
– Здесь, – сказал гонец и указал на брешь в передовой линии.
Кордак на эйасе, барабанщик и исидианин-знаменосец во главе колонны вступили в эту брешь. Отряд Джуру встал лицом к врагу. Наконец-то Феллон увидел это «необычное».
Оно было похоже на огромный деревянный ящик, медленно двигавшийся вперед на колесах, которые тоже были сделаны из дерева. Спереди и сверху сооружения были отверстия, сзади из него торчала короткая труба. По мере медленного приближения этого сооружения из трубы вырывались облака дыма.
Пафф-пафф-пафф-пафф...
– Боже, – сказал Феллон, – они изобрели танк.
– Что вы сказали, мастер Энтон? – спросил его сосед-кришнанец, и Феллон понял, что он говорил по-английски.
– Я просто молюсь своим земным богам, – ответил он.
– Приготовиться к огню! – крикнул Кордак.
Танк, пыхтя, приближался. Он направлялся не к отряду Джуру, а к линии балхибцев южнее. Его деревянные бока были усеяны щетиной воткнувшихся стрел и копий. За ним двигалось большое количество вражеских солдат. А рядом, дальше к югу, в облаке пыли был виден второй танк.
Громкое «бах!» донеслось от ближайшего танка. Металлическое ядро вылетело из отверстия впереди танка и проделало брешь в линии копьеносцев Балхиба. Копья полетели в сторону, люди закричали. Вся линия подалась назад.
Мушкеты отряда Джуру гремели, усеивая борта чудовища градом пуль. Но вот пыль рассеялась, и Феллон увидел, что танк не поврежден. Он повернул и двинулся на отряд.
– Второй залп! – скомандовал Кордак.
Но вновь раздалось «бах!», и железное ядро ударило в ряды отряда. Оно попало в грудь эйаса Кордака, отбросив капитана далеко назад. Рикошетом оно ударило в голову и убило восьминогого знаменосца-исидианина. Знамя упало.
Феллон выстрелил в отверстие танка и оглянулся. Гвардейцы вокруг кричали:
– Все пропало!
– Мы окружены...
– Спасайся, кто может...
Еще несколько одиночных выстрелов, и отряд Джуру побежал. Танк вновь повернул южнее, к линии балхибцев.
Бах! Убегая вместе со всеми, Феллон заметил третий танк. Он бежал в беспорядочной толпе отступавших – мушкетеров, копьеносцев, арбалетчиков, смешавшихся друг с другом. Он перепрыгивал через упавших и с обеих сторон видел кваасцев, сплеча рубивших своими кривыми саблями. Феллон бросил мушкет, так как у него не было ни пороха, ни пуль, а возобновить их запас нечего было и думать. Тут и там отдельные группы балхибских кавалеристов пытались сдержать натиск степняков, но в целом сражение было безнадежно проиграно.
Над Феллоном что-то крикнули по-кваасски. Он поднял голову и увидел заросшего шерстью кваасца, сидевшего на эйасе с поднятой саблей. Феллон понял из его слов только «Кваас» и «Балхиб». Очевидно, кваасец не был уверен, к какой армии принадлежит Феллон, так как на нем не было мундира.
– Я лондонец! – крикнул Феллон, схватил кваасца за ногу и дернул. Тот свалился с эйаса наземь, а в седло вскочил Феллон. Он повернул эйаса на север и заставил его скакать галопом.
19
Через четыре дня, обойдя зону военных действий с севера, Феллон прибыл в Занид. Ворота Джеклан были забиты кришнанцами, стремившимися в город: это были солдаты, бежавшие с поля битвы под Чосом, крестьяне, спасающиеся за стенами города, и другие.
Стражники у ворот спросили имя Феллона и задали несколько вопросов, чтобы убедиться, что он настоящий занидец, хотя и не кришнанец.
– Отряд Джуру? – спросил один из них. – Говорят, что вы почти выиграли сражение, остановив орды варваров своими ружьями, но тут напали эти проклятые паровые колесницы, и вы отступили.
– Это более правдивое описание сражения, чем я ожидал услышать, – ответил Феллон.
– Эти проклятые варвары использовали то оружие, которое противно всем нормам цивилизованных людей.
Феллон удержался от замечания, что то же самое кваасцы могут сказать по поводу мушкетов:
– Что было дальше? Сохранилась ли балхибская армия?
Второй стражник воспроизвел балхибский эквивалент недоуменного пожатия плечами.
– Говорят, Чабариан вновь собрал кавалерию и вступил в бой у Малмажа, но был убит. Не знаете ли вы, где теперь противник? Пришедшие утром говорили, что джунгавы идут за ними вслед.
– Не знаю, – сказал Феллон. – Я пришел с севера и никого не видел. Я могу идти?
– Да, но раньше нужно выполнить одну формальность. Поклянитесь в верности лорду-протектору королевства Балхиб, его высочеству пандру Чиндору эр-Квинану.
– Как? Но почему?
Охранник объяснил:
– Чабариан погиб в Малмаже, как вы знаете. А лорд Чиндор, весь в крови после битвы, примчался в Занид и сообщил его величеству доуру Киру об ужасном поражении. Они были вдвоем, и тут доур, огорченный этим известием, выхватил свой кинжал и закололся. Тогда Чиндор созвал уцелевших членов правительства и убедил их наделить его чрезвычайными полномочиями для борьбы с нашествием. Так вы клянетесь?
– О да, конечно, – сказал Феллон, – я в этом клянусь.
В глубине души Феллон подозревал, что Чиндор помог королю покинуть этот свет, а потом попросту заставил министров, угрожая оружием, признать его диктатуру.
Пройдя через ворота, он помчался по узким улицам к своему дому. Он боялся, что хозяин дома пустит других жильцов, так как Феллон уже давно не вносил арендную плату. Но он с радостью обнаружил, что дом в том же состоянии, в каком он его оставил.
Теперь его единственной целью было добыть два остальных куска обязательства Квейса, добыть любыми средствами. Он придет к Кастамбангу с достаточно правдоподобным рассказом о том, что Квейс передал ему свой кусок за сведения, добытые Феллоном до ухода из города.
Он торопливо умылся, переоделся и собрал то свое имущество, которое считал достаточно ценным. Через несколько минут он вышел, захлопнув дверь – в последний раз, если его планы осуществятся – укрепил узел с вещами на спине эйаса, сел в седло и поскакал.
Привратник постоялого двора Ташин сказал, что действительно мастер Туранж сейчас дома и добрый сэр сможет его там найти. Феллон пересек двор, удивительно безлюдный – артистическая клиентура покинула Ташин – и дошел до комнаты Квейса.
Никто не откликнулся на звон дверного гонга. Феллон толкнул дверь, она отворилась. При взгляде внутрь рука его потянулась к рукояти рапиры.
Квейс из Бабаала лежал навзничь на полу, его куртка была пропитана коричневой кришнанской кровью. Феллон перевернул тело и увидел, что шпион пронзен насквозь, вероятно, рапирой. Рядом с ним на полу лежала груда бумаг.