— Для какого человека?
— В жизни не догадаешься! С виду это обычный шарлатан и мошенник, но в его распоряжении все золото Да’хаква. Сегодня утром я виделся с ним у Кастамбанга. Банкир оформил вексель, и тот подписал его, и Кастамбанг разорвал бумагу на три части и дал каждому из нас по одной. Так что тот, кто соберет все три части, может получить по векселю хоть здесь, хоть в Маджбуре.
— Как интересно! — Гази выглянула из кухонной двери.
— Можно мне посмотреть?
Феллон показал ей обрывок векселя и снова спрятал его.
— Не говори никому об этом.
— Не скажу.
— И не говори больше, что я не рассказываю тебе о своих делах. Ну, долго еще ждать ужина?
Глава VIII
На следующее утро, когда Феллон уже наполовину выпил вторую чашку шураба, миниатюрный гонг, подвешенный у его парадной двери, издал мелодичное «дзин-н-нь». Открыв дверь, Феллон обнаружил занидского мальчишку, который принес ему записку. Дав мальчику пять арцу и отослав его, Феллон прочитал:
«Дорогой Феллон. Вчера вечером Фредро рассказал мне, что ты собираешься на званый вечер к Кастамбангу. Не мог бы ты заскочить сегодня ко мне и прихватить приглашение? Это срочно.
Феллон нахмурился. Не собирался ли Мджипа помешать его планам под каким-нибудь возвышенным предлогом, вроде того, что Феллон роняет престиж землян перед «туземцами»? Нет, тогда он не стал бы настаивать на проекте «Сафк». К тому же Феллон не мог не признать, что консул все-таки был порядочным и честным представителем земного человечества.
Так что, не мешало пойти и выяснить, чего хотел Мджипа — тем более, Феллону все равно было нечего делать. Поэтому он вернулся в дом и стал собираться.
— В чем дело? — спросила Гази, убиравшая со стола.
— Меня хочет видеть Перси.
— Зачем?
— Он не написал.
Ничего больше не объясняя, Феллон вышел из дома, сунув приглашение в кошелек у пояса. Сегодня он был не в таком щедром настроении, как накануне, и поэтому вместо того, чтобы нанимать к’изун, поехал омнибусом, запряженным парой рабочих ай. Омнибус провез его по улице Асад в Кхарджу, где располагалось земное консульство, стоявшее напротив правительственной резиденции. Там Феллону пришлось подождать, пока Мджипа закончит беседу с каким-то кришнаитом из ведомства префекта.
Когда тот наконец ушел, Мджипа пригласил Феллона в кабинет и заговорил со своим резким ритмичным акцентом:
— Фредро сказал мне, что ты собираешься к Кастамбангу с Гази. Это так?
— Так. А какое до этого дело консульству?
— Ты принес приглашение?
— Да.
— Дай, пожалуйста, посмотреть.
— Слушай, Перси, ты часом не собираешься выкинуть какой-нибудь фокус — порвать его, к примеру? Потому что я иду туда не просто так, а в связи с твоим проклятым проектом. Не будет бала — не будет Сафка.
Мджипа покачал головой.
— Не глупи, — он взял карточку-приглашение и внимательно изучил ее. — Я так и думал.
— Что ты думал?
— Ты внимательно прочитал приглашение?
— Нет. Я свободно говорю на балхибу, но читаю так себе.
— Тогда, наверное, ты не заметил эту строчку: «на одно лицо».
— Что?
Мджипа указал на нужное место. Феллон прочитал злополучную строчку, почувствовав, как у него внутри будто что-то оборвалось.
— Фуансак’! — выругался он в сердцах.
Мджипа объяснил:
— Видишь ли, я довольно хорошо знаю Кастамбанга. Он принадлежит к одной из лишенных титулов аристократических семей. Ужасный сноб — смотрит свысока даже на нас, если ты можешь вообразить такую наглость. Мне попадались его приглашения «На одно лицо», и я подумал, что вряд ли он стал бы приглашать Гази — женщину без брата, сам понимаешь. Вот я и решил предупредить тебя, чтобы потом не получилось неудобно, когда вы заявитесь вдвоем, а лакей ее не впустит.
Феллон молча посмотрел Мджипе в лицо. Признаков злорадства он там не обнаружил — похоже, что консул, как ни неприятно это было Феллону, действительно оказал ему добрую услуге.
— Спасибо, — сказал наконец Феллон. — Теперь осталось только сообщить об этом Гази таким образом, чтобы она при этом не свернула мне шею. Тут, пожалуй, потребуется мудрость ’Анерика, чтобы выкрутиться.
— В этом я тебе ничем помочь не могу. Если тебе нравится жить с этими мужеподобными кришнаитками…
Феллон воздержался от замечания, что собственная жена Мджипы напоминала пропорциями слонов его родного континента. Вместо этого он спросил: