Над Кордак’ом был лорд Чиндор, командующий гражданской гвардии, а над ним уже не было никого, кроме министра Хабарьяна, балхибского главнокомандующего. Теоретически армия была организована по десятичному принципу: отделения из десяти человек, взводы из десяти отделений, десятивзводные роты и так далее. На практике, однако, число составляющих того или иного подразделения почти никогда не соответствовало штатному. Так, рота Джуру, в которой на бумаге числилось больше тысячи бойцов, на самом деле не могла выставить на поле боя и двух сотен — и притом это была средняя в этом отношении рота. Штабные службы, снабжение и медицинское обслуживание были самые примитивные.
До сих пор Феллон и его отделение получали достаточное, хоть и несколько однообразное, питание. Феллону не доводилось видеть карту той местности, где они стояли, но это не имело особого значения, потому что в любом направлении до самого горизонта тянулись лишь невысокие холмы прерий, покрытые густой растительностью. На вид она напоминала земные травы, но биологически была ближе к длинностебельным мхам.
Из-за горизонта в бирюзовое небо поднимался столб черного дыма — разъезды гуура сожгли там деревню. В таких кавалерийских рейдах враг проникал уже довольно глубоко на балхибскую территорию. Но кваатцы не могли брать укрепленные города одной лишь кавалерией, а постройка осадных машин на месте была затруднена из-за почти полного отсутствия деревьев, которые здесь приходилось выращивать из импортных семян и с использованием искусственного орошения.
Все это Феллон знал либо по слухам, либо по собственному военному опыту. Сейчас до его ушей доносился скрип обозных фургонов, звуки, которые издавали верховые животные, металлический стук походных кузниц и пронзительные крики гавехонов — представителей похожего на цыган племени, которые обычно пристраивались за передвигавшимися армиями в качестве своеобразной службы быта. Слышен был также треск мушкетных выстрелов — это те, кому Кордак’ выдал дневную порцию пороха и пуль, практиковались в стрельбе по мишеням. За шесть дней после своего выступления из Занида рота Джуру немного освоилась с новым оружием. Большинство бойцов было теперь в состоянии поразить мишень размером в человека с расстояния в двадцать шагов. По крайней мере, иногда.
Потери роты на текущий момент составляли семь человек: двое убитыми и пятеро ранеными — все это были жертвы несчастных случаев с мушкетами. Одно из ружей взорвалось — то ли потому, что имело скрытый дефект, то ли в результате двойного заряжания. Второй смертельный случай произошел во время учебных стрельб, когда один из мушкетеров не посмотрел перед выстрелом, куда направлено его ружье. Все семеро были кришнаитами — инопланетяне либо проявляли большую осторожность, либо уже были знакомы с огнестрельным оружием.
Над прерией, примерно там, где должна была находиться западная дорога, возникло облачко пыли. Оно понемногу росло, и вскоре из него показался всадник. Ему не везло — как он ни погонял свою айю, поднятая им пыль сносилась ветром в направлении его движения почти точно с его скоростью. Феллон пронаблюдал, как всадник подскакал к лагерю и скрылся из вида между палатками. Такие гонцы приезжали достаточно часто, поэтому ничего необычного в этом не было, но Феллон знал, что рано или поздно появление одного из них будет означать, что пришел главный приказ.
Пока Феллон смотрел, выяснилось, что это был как раз тот самый случай, потому что вскоре раздалось пение сигнальной трубы. По лагерю принялись скакать всадники, а из-за небольшого холма спешным маршем вернулись мушкетеры со стрельбища. Феллон тоже пошел туда, где над палатками возвышался штандарт роты Джуру. Гвардейцы роты точили мечи, драили медные шлемы и чистили стволы мушкетов, засовывая внутрь промасленные тряпки.
Как раз в тот момент, когда подошел Феллон, барабанщик роты — низкорослый короткохвостый джэггянин-вольноотпущенник — забил сигнал к построению. С криками, шумом и обычной неразберихой рота медленно собралась на плацу. Феллон оказался едва ли не первым из третьего взвода, занявшим свое место.
Наконец все построились — за исключением двоих. Выругавшись, Кордак’ послал Цикассу разыскать их в палатках гавехонов.
Оставшиеся стали смотреть, как по дороге на запад скачет кавалерийский эскадрон. Всадники тащили за собой веревку, к которой был привязан ракетный планер — Хабарьян нанял в Сотаспе несколько этих примитивных летательных машин вместе с пилотами, предполагая использовать их для разведки. Аппарат взлетел, как воздушный змей. Когда пилоту удалось найти восходящий поток воздуха, он отцепил веревку и поджег первую из своих ракет, начиненных спорами растения ясувар. Тягу ракеты развивали довольно слабую, но другими двигателями кришнаиты пока не располагали.