Охваченная страхом, но полная решимости, Мегвин не стала смягчать слова, которые сказала Эолейру в похороненном под землей городе Мезуту’а. За несколько дней, что прошли с тех пор, как они оттуда вернулись, и до самого его отъезда они практически не разговаривали. Мегвин отправила Эолейра с поручением найти лагерь повстанцев Джошуа, о котором ходили упорные слухи.
Эолейр большую часть времени провел внизу, в древнем городе, присматривая за двумя отважными эрнистирийскими писарями, которые копировали каменные карты дварров на более удобные в переноске рулоны из овечьих шкур. Мегвин его не сопровождала; несмотря на доброе отношение дварров, мысли о пустом городе, где разгуливало эхо, наполняли ее мрачным разочарованием. Она ошиблась, когда решила, что боги хотят, чтобы она нашла здесь ситхи. Нет, она не сошла с ума, как думали многие, просто ошиблась. Теперь уже стало ясно, что ситхи потеряны и напуганы и не смогут протянуть руку помощи ее народу. Что же до дварров, бывших слуг ситхи, они почти превратились в тени и не способны помочь даже самим себе.
Когда Мегвин прощалась с Эолейром, ее переполняли раздражение и ярость, и она смогла выдавить из себя лишь сдержанное пожелание успеха. Он вложил ей в руку подарок дварров — блестящий бело-серый кристалл, на котором Йис-Фидри, хранитель Зала Узоров, вырезал ее имя рунами своего алфавита. Казалось, будто она держит на ладони кусочек самого Осколка, только лишенного беспокойного внутреннего света. Потом Эолейр, изо всех сил стараясь спрятать гнев, отвернулся и вскочил в седло. Мегвин почувствовала, как внутри у нее что-то рвется, когда граф Над-Муллаха спустился по склону и скрылся за пеленой падавшего на землю снега. Конечно, она за него молилась, ведь боги должны были ее услышать в столь отчаянные времена. Впрочем, боги не торопились им помогать.
Сначала Мегвин думала, что ее сны про подземный город говорят о желании богов помочь своим несчастным последователям из Эрнистира. Но теперь понимала, что ошибалась. Она надеялась отыскать ситхи, древних и легендарных союзников своего народа, открыть дверь в легенды и привести помощь Эрнистиру — но уже знала, что стала жертвой собственной глупой гордости.
В этом незначительном вопросе Мегвин ошиблась, однако знала главное: какие бы плохие поступки ни совершал ее народ, боги их не бросят. Она не сомневалась, что Бриниох, Ринн, Мурхаг Однорукий спасут своих детей, найдут способ разобраться со Скали и Верховным королем Элиасом, жестокой парой, которая унизила гордый и свободный народ. А если нет, тогда мир ничего не стоит. Мегвин решила, что станет ждать лучшего, более четкого знака, а сама тем временем будет спокойно выполнять свои обязанности… заботиться о народе и скорбеть о тех, кто умер.
— Какие жалобы я должна сегодня выслушать? — спросила она у Краобана.
— Несколько совсем мелких, а также просьба о правосудии, которая не доставит вам удовольствия, — ответил Краобан. — Ее подали Дом Эарб и Дом Лача, живущие по-соседству на границе леса Сиркойл. — Краобан был советником короля еще при ее деде и разбирался во всех причудливых ходах эрнистирийской политической жизни так же мастерски, как кузнец в том, что делают в каждое мгновение жар и металл. — Обеим семьям принадлежала часть леса в качестве гарантии безопасности, — объяснил он. — Единственный раз вашему отцу пришлось объявить на него раздельные права и составить для каждого карту владений, как делают эйдонитские короли, чтобы представители этих Домов не поубивали друг друга. Их переполняет ненависть, и между ними идет непрерывная война. Они не спешили принять участие в сражении со Скали и наверняка даже не знают, что мы потерпели поражение.
Он закашлялся и сплюнул.
— И чего они хотят от меня?
— А вы как думаете, леди? Теперь они сражаются за пещеры… — насмешливо и уже громче сказал он. — Это место для меня, а то для тебя. Нет, нет, оно мое; нет, мое. — Он фыркнул. — Они ведут себя как свиньи, которые дерутся за последнюю сиську, хотя мы укрываемся все вместе, в ужасных условиях и подвергаясь опасности.
— Отвратительная компания. — Мегвин терпеть не могла такую мелкую чепуху.
— Я бы и сам не сказал лучше, — заметил старик.
Ни Дом Лача, ни Дом Эарб не выиграли от присутствия Мегвин. Их спор оказался ровно таким бессмысленным и мелким, как предсказал Краобан. Мужчины из обоих Домов с дополнительной помощью эрнистирийцев из других, менее важных семей, живших в одной пещере, прорыли тоннель на поверхность, который расширили так, чтобы им было удобно пользоваться. Теперь же каждый из враждовавших домов утверждал, что он является единственным хозяином тоннеля и остальные дома, а также все, кто живут в пещерах, должны каждый день платить козьим молоком за возможность проводить по нему свои стада.