Боги. Они снова с ней заговорили, и на этот раз гораздо понятнее. Они сказали «высокое место» и «время пришло». Должно быть, боги ее народа готовы протянуть Эрнистиру руку помощи. Иначе зачем они к ней прикоснулись, зачем послали такой четкий знак.
Мелкие проблемы прошедшего дня выветрились у нее из головы. Высокое место, — сказала она себе. Мегвин долго сидела в темноте, думая.
Убедившись, что граф Аспитис по-прежнему находится на палубе, Мириамель быстро прошла по узкому коридору и постучала в маленькую дверь. Что-то бормотавший внутри голос смолк.
— Да? — через несколько мгновений послышался ответ. — Кто здесь?
— Леди Мария. Могу я войти?
— Входи.
Мириамель толкнула разбухшую дверь, та неохотно открылась, и принцесса увидела крошечную, аскетичную каюту. Ган Итаи сидела на матрасе под открытым окном, которое представляло собой узкую щель наверху стены. Там что-то шевелилось, Мириамель разглядела гладкую белую шею и желтый глаз, но через мгновение чайка исчезла.
— Чайки как дети. — На морщинистом лице Ган Итаи появилась улыбка. — Скандальные, забывчивые, но у них добрые сердца.
Мириамель смущенно покачала головой.
— Простите, что побеспокоила вас.
— Побеспокоила? Какая глупая мысль, дитя. Сейчас день, и мне не нужно петь. Ты совсем не помешала.
— Я не знаю, просто я… — Мириамель замолчала, пытаясь собраться с мыслями. — Мне нужен кто-то, с кем я могу поговорить, Ган Итаи. Мне очень страшно.
Ниски потянулась к табурету на трех ножках, который, похоже, служил ей столом. Ловкими смуглыми пальцами смахнула несколько отполированных морем камней в карман и подтолкнула табурет к Мириамель.
— Садись, дитя. И не спеши.
Мириамель расправила юбку, одновременно пытаясь решить, что она может рассказать Ган Итаи. Но если ниски передала ей тайное послание от Кадраха, сколько еще секретов она не знала? Вне всякого сомнения, ниски уже поняла, что Мария не настоящее ее имя. Мириамель ничего не оставалось, как рискнуть.
— Вам известно, кто я такая?
Смотрящая-за-морем снова улыбнулась.
— Ты леди Мария, аристократка из Эркинланда.
— Да? — удивленно переспросила Мириамель.
Смех ниски был подобен шороху ветра в сухой траве.
— Разве нет? Ты ведь многим называла это имя. Но если хочешь спросить Ган Итаи, кто ты на самом деле, я скажу, по крайней мере, начну так: тебя зовут Мириамель, ты дочь Верховного короля.
Мириамель почувствовала неожиданное облегчение.
— Твой спутник Кадрах подтвердил мою догадку. Однажды я видела твоего отца. Ты пахнешь и говоришь как он.
— Я?.. Вы его знаете? — У Мириамель возникло ощущение, будто она теряет равновесие. — Что вы имеете в виду?
— Твой отец встречался с Бенигарисом здесь, на этом корабле, два года назад, когда Бенигарис был всего лишь сыном герцога. Их принимал Аспитис, владелец «Облака Эдны». А еще присутствовал странный колдун, тот, который лысый. — Ган Итаи провела рукой по голове, словно пригладила волосы.
— Прайрат. — Во рту у Мириамель появился отвратительный привкус, когда она произнесла это имя.
— Да, он. — Ган Итаи выпрямилась и прислушалась к какому-то далекому звуку, но уже через мгновение снова посмотрела на гостью. — Я не знаю имен пассажиров, которые оказываются на борту корабля, но, разумеется, внимательно слежу за теми, кто ходит по его палубе — такова часть Доверия Навигатора, — впрочем, обычно имена не имеют значения для смотрящих-за-морем. Однако в тот раз Аспитис мне их назвал — пропел, как мои дети поют свои уроки про приливы и течения. Он ужасно гордился своими важными гостями.
Мириамель на мгновение отвлеклась от своих забот.
— Ваши дети?
— Клянусь тем-чего-нет-на-картах, конечно, мои! — Ган Итаи кивнула. — Я двадцать раз прабабушка.
— Я никогда не видела детей ниски.
Пожилая женщина наградила ее суровым взглядом.
— Мне известно, что ты южанка только по рождению, дитя, но даже в Мермунде, где ты выросла, есть небольшой городок ниски неподалеку от доков. Разве ты никогда там не бывала?
— Мне не позволяли, — покачав головой, сказала Мириамель.
Ган Итаи поджала губы.
— Какая жалость. Тебе бы следовало туда сходить, чтобы посмотреть. Сейчас нас гораздо меньше, чем было раньше, и никто не знает, что принесет завтрашний прилив. Моя семья одна из самых больших, но от Эбенгеата, что на северном побережье, до самого Наракси и Харча живет не более двухсот семей. Очень мало для всех глубоководных кораблей! — Она печально покачала головой.