Литература, связанная с рассматриваемой проблематикой, играет свою роль не только в разоблачении реакционной и антисоветской сути буржуазной историографии. Она, несомненно, способствует утверждению в науке марксистско-ленинской концепции басмачества как одного из проявлений острой классовой борьбы в условиях диктатуры пролетариата.
В советской историографии обращено внимание на перераспределение центров, изменение «географии» изданий по басмачеству. Если в первые годы после победы Октября данная тема разрабатывалась первоначально в Турции, Англии, Германии, США и Франции, то ныне главными ее «очагами» стали США, Англия, ФРГ и Франция. Другая сторона этого вопроса состоит в том, что советские историки первоначально включились в борьбу против фальсификаторов из англоязычных стран и отчасти из ФРГ, а ныне выступают еще и против исказителей нашей истории из Франции.
Советские историки (Г. Хидоятов и др.) разоблачили истинное лицо и классовые цели фальсификаторов истории басмачества, показав, что некоторые из них являются изменниками Родины, платными агентами зарубежных разведцентров.
Советские исследователи обратили внимание также на то, что ряд современных буржуазных историков в какой-то мере изменили тактику своей фальсификаторской деятельности: вместо прежней беззастенчивой лжи, рассчитанной главным образом на малоосведомленного читателя, ныне они вынуждены признавать определенные успехи Советской власти, ее национальной политики. На этом фоне, под влиянием успехов советской историографии и деятельности прогрессивных авторов капиталистических стран происходит своеобразная «модернизация» взглядов на басмачество.
Однако признавая бандитский характер многих басмаческих шаек, грабеж ими мирного населения, современная «советология» не отступает от своего главного мифа — о «народном» характере басмачества.
Грубым вымыслом является утверждение Беннигсена, Броксап, Мортимера о том, будто бы в последние сорок лет в советской литературе почти не затрагивался вопрос о басмачестве и тема стала активно разрабатываться только с конца 70-х гг., обусловливая это исключительно событиями в Афганистане[45]. Предыдущий обзор литературы убедительно опровергает это заявление и подтверждает вывод советской историографии об увеличении потока работ буржуазных авторов по истории басмачества в связи с борьбой афганского народа против внутренних и внешних врагов. Уже в 60-е гг. Г. Хидоятов привел данные американского профессора Армстронга, свидетельствовавшие о том, что Средней Азии и Украине в американской литературе, касающейся «советской проблемы», посвящено наибольшее число работ[46]. Ныне эта тенденция закрепилась.
Высоко оценивая достижения советской историографии в разоблачении фальсификации истории басмачества, нельзя не отметить и некоторые ее спорные положения. Вряд ли абсолютно справедлива мысль о том, что «басмачество сыграло большую роль (выделено нами. — Авт.) в укреплении Советской власти», так как оно якобы «встряхнуло деревенскую бедноту в среднеазиатских кишлаках, провело резкую дифференциацию между имущими и неимущими, между богатыми и бедными в деревне. Быть может, впервые в истории (выделено нами. — Авт.) беднейшие элементы среднеазиатской деревни увидели всю эксплуататорскую верхушку во всем обличии, без прикрас, узнали ее цели, увидели всю опасность, грозящую им»[47]. Борьба с басмачеством, конечно, «встряхнула деревенскую бедноту», способствовала ее сплочению вокруг Советской власти. Однако «впервые в истории» истинное лицо басмачей, их цели и зверства были показаны уже во время существования «Кокандской автономии». Сами же басмачи всеми силами стремились разрушать Советскую власть.
45
46
47