Топтыгин занемог: вскочил чиряк на шее —
Ни сесть ему, ни лечь, ни охнуть, ни вздохнуть
И не уснуть.
Вот Дятла он велит к себе позвать скорее,
Чтоб тот чиряк немедленно проткнуть.
За Дятлом послано… Как лекарь появился,
Он тотчас же, и так и сяк,
Со всех сторон обследовал чиряк.
Но вскрыть его, однако, не решился,
Топтыгину сказав при этом так:
«Уж если сам, злодей, до ночи не прорвется
И протыкать его придется,
То следует созвать совет из лекарей.
К тому ж у Филина, известно, клюв острей!»
За Филином, за Петухом послали…
Глаз не сомкнул больной всю ночь.
На утренней заре врачи слетаться стали.
Слетелись и… сидят — решают, как помочь.
И сообща приходят к мненью:
«Чиряк покамест не вскрывать!
А если к вечеру не будет облегченья,
Опять собраться всем и Журавля позвать,
Поскольку у него и глаз вернее,
И клюв длиннее!»
Тем временем Медведь, ворочаясь в углу,
Вдруг ненароком придавил Пчелу.
И храбрая Пчела, как это ей пристало,
Жужжа в шерсти, свое вонзила жало,
И — ожил наш Медведь! Пчела его спасла!
Вздохнули лекари: им тоже легче стало.
Не потому, что жало в цель попало,
А потому, что малая Пчела
С них, так сказать, ответственность сняла!..
* * *
Перестраховщики! Я басню вам прочел
Не для того, чтоб вы надеялись на пчел!
КУКУШКА И СКВОРЕЦ
«Чего распелся ты так рано над крыльцом?»—
Кукушка из лесу Скворцу прокуковала.
«Ах, если бы, Кукушечка, ты знала!—
Ей отвечал Скворец. — Я нынче стал отцом!
Теперь мне впору петь с рассвета до заката:
В скворечнике моем пищат мои Скворчата!
Я полон гордости — растет мой скромный дом!»
«Вот невидаль! Нашел же чем гордиться!—
Кукушка из лесу в ответ.—
Чем удивил ты белый свет?
По мне, так лучше быть свободной птицей!»
«А где несешься ты?»—
«В любом чужом гнезде!»—
«А где твои птенцы?»—
«Не знаю, где. Везде!»—
«Да кто ж выводит их?»—
«Другие их выводят.
Я не из тех, кто в этом смысл находит…
Семья мне не нужна. Я жить одна хочу.
Куда задумаю — туда и полечу!
Где захочу — там прокукую.
Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!»
«Нет! — отвечал Скворец. — Пример моих отцов
Подсказывает мне иметь весной птенцов!»
И надо же такому вдруг случиться:
Пернатый хищник, старый вор,
Скворчатинкой задумав поживиться,
Явился как-то раз к моим Скворцам во двор.
Но грозно встретила его семья Скворцов!
Едва отбившись от птенцов и от отцов,
Разбойник улетел. А над лесной опушкой
Он с одинокой встретился Кукушкой
И все ж позавтракал в конце концов!
* * *
Ясна моя мораль. Нет повода для спора:
Известно всем, что коллектив — опора.
ПОЛКАН И ШАВКА
Косого по лесу гоняя,
Собаки — Шавка и Полкан —
Попали прямо в пасть к волкам,—
Им повстречалась волчья стая.
От страха Шавка вся дрожит:
«Полкаша… Некуда деваться…
Я чую смерть свою… Что будем делать?..»
«Драться? — Полкан в ответ ей говорит.—
Я на себя возьму того, что покрупнее,
А ты бери того, что рядом с ним».
И, до врага достав прыжком одним,
Вцепился храбрый пес зубами в волчью шею
И наземь Серого свалил.—
Но тут же сам растерзан был.
Что думать Шавке? Очередь за нею!
Тут Шавка взвизгнула и в ноги — бух! — волкам:
«Голубчики мои! Не погубите!
Сродни ведь прихожусь я вам!
Вы на уши мои, на хвост мой посмотрите!
А чем не волчья шерсть на мне?
Сбылась мечта моя — попала я к родне!
Пошли за мной, я показать вам рада.
Где у реки пасется стадо…»
Вот волки двинулись за Шавкою гуськом,
Вначале лесом, после бережком,
Под стадо вышли, на хвосты присели,
Посовещалися на волчьем языке
И от коров невдалеке
На всякий случай раньше Шавку съели.
Но сами тож не уцелели —
В жестокой схватке полегли:
Сторожевые псы то стадо стерегли,
И ружья пастухи имели…
* * *
Сей басне не нужна мораль.
Мне жаль Полкана. Шавки мне не жаль!