Порядок среди спорящих навел,
И в споре враз поставил точку:
«Нет истины на свете проще!
Раздора не должно быть меж друзьями.
Прекрасен Соловей в цветущей роще,
А Буревестник – в бурю над волнами».
С тех пор Нырочек лик лукавый свой
От всех стыдливо прячет под водой.
Нам позаимствовать бы мудрости крупицы
У горной, поднебесной Птицы!
Радужная картина
Деньги пожирают ваятеля
Мураш на день рожденья сыну
Решил преподнести картину.
Художник-Свин потребовал аванс,
И в тот же день продулся в проферанс.
В итоге нет ни денег, ни картины.
Свин занят оформлением витрины,
То исполняет натюрморт хвостом;
В погоне за рублем забыл заказ и дом.
Ночует у любовниц бог весть где,
То в стольном граде, то на слободе.
Свин нужен Мурашу был позарез,
И он его нашел, в ноздрю ему залез.
Об землю мордой тщетно бился тот,
Но злой Мураш его то режет, то грызет.
«Мне пред тобой оправдываться нечем! -
Заговорил Свин гласом человечьим. –
Твоя картина уж закончена почти.
Мучитель мой! Молю тебя, прости!..»
«Резинщик»! Про тебя я басню написал.
Будь гением! Рисуй хоть небеса:
Хвостом ли , кисточкой или метлой,
Но только, чур, не будь свиньей!
Ученый Муравей
Полжизни прокорпел ученый Муравей
Над гениальнейшей идеей из идей:
Чтоб заменить кувалду и скотину,
Он изобрел не чудо, а машину.
Продав все драгоценности и домик,
Лишь к старости издал он многотомник.
Он не учел, что уж не та страна,
Что книжка государству не нужна:
Торговли книжной государственной уж нет.
Там тьма царит, где был когда-то свет.
Гранит науки грызть нам ни к чему,
Нам нужен детектив про сексы и тюрьму!
На производстве
Хаос встретил Муравей:
Наука воровать в почете у зверей.
«Мне хитроумную машину дай! – сказал Олень, –
Чтоб на ремонте богател я каждый день».
«Машиной вечной нас ты разоришь! » –
Сквозь зубы процедила Мышь.
Медведь всегда с клиентами был грубым:
Он молча Муравью дал прямо в зубы!..
Жизнь и наука чахнут там,
Где бьют ученых по зубам.
«Мозгов утечка» – головная рана,
Она лишь на руку медведям и баранам
Беловежская пуща
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща…
Н. Добронравов
В доверие ко Льву Осел придворный влез,
И Лев пред смертью отписал Ослу свой трон.
Какой его толкнул под локоть Бес?
Судить не нам: закон – всегда закон.
Осел, будь не дурак, сумел врагов подмять,
Всех неугодных он прижал к ногтю
И под покровом ночи, аки тать,
Навъючит золото и «за бугор» – тю-тю…
Тогда втроем Медведь, Волк и Лиса
Собрались в Пуще, чтоб совет держать:
Как разделить им горы и леса,
Как у Осла забрать трон и печать.
Раздел богатств был тайно учинен:
Тайгу Топтыгин взял /на то он и кумир/;
Горами с овцами был Серый одарен;
Лисе под крылышко попал пернатый мир!
В голодной Пуще пир идет горой.
Пирует Тройка, как в часы чумной поры.
Вдруг кто-то крикнул: – Извергов долой!
Беритесь, мужики, за топоры!
На зов слетелись Рогачи-жуки
Крот вылез из норы в зеленой гуще;
Взблеснули грозные секиры и клинки,-
И рубка разгорелась в Пуще.
Лес рубят «мужики» который год подряд,
До нас же щепки – до сих пор летят!
Трутень-пчеложук
Вид делает, что он при деле,
На деле же умеет лишь жужжать.
Он ульями командует доселе
И держит гербовую, круглую печать.
От пчеломаток ждет он урожая
И не преминет в лапу взятку взять.
Пчелиный мед безумно обожая,
Он любит пчел, как тещу зять.
Добыть у Бюрократа очень тяжко
Заверенный печатью документ.
Без справки ты, считай, букашка,
А с нею – чуть не президент.
Нам не в диковинку таких «жуков» встречать,
В руках которых скипетр и печать.
Енот и Барсук
Барсук срок отсидел. За что? Сам не понял.
Чуть не ослеп, туннели роя.
Приехал ночью тихо на вокзал,
А там – друзья с цветами ждут героя.
Он горьку ягоду таежную вкусил.
Так и сказал: «Мне, мол, не до цветочков!
Бороться нет уж прежних сил.
Короче – «завязал». Поставил точку».
С Енотом лишь дружил Барсук.
На людях появлялся с Барсучихой.
Поднимет воротник. Поправит свой сюртук.
Надвинет кепку на глаза и скажет тихо: