Заимствовано у Федра. Была переведена Сумароковым ("Лисица и Журавль").
19. Учитель и Ученик
(L'Enfant et le Maître d'école)
Шалун великий, Ученик,
На берегу пруда резвяся, оступился,
И в воду опустясь, ужасный поднял крик.
По счастию за сук он ивы ухватился,
Которая шатром
Нагнула ветви над прудом.
На крик Ученика пришел его Учитель,
Престрогий человек и славный сочинитель.
"Ах, долго ли тебе во зло употреблять
Мое примерное терпенье?
Воскликнул педагог. — Не должно ль наказать
Тебя за шалости, дурное поведенье?
Несчастные отец и мать! жалею вас!
Ну как пойдешь ты мокрый в класс?
Не станут ли тебе товарищи смеяться?
Чем здесь в пруду купаться,
Учил бы лучше ты урок.
Забыл ты, негодяй, мои все приказанья;
Забыл, что резвость есть порок!
Достоин ты, весьма достоин наказанья;
И, ergo, надобно теперь тебя посечь".
Однако же педант не кончил этим речь,
Он в ней употребил все тропы и фигуры
И декламировал, забывшись до того,
Что бедный ученик его,
Который боязлив и слаб был от натуры,
Лишился вовсе чувств, как ключ пошел на дно.
Без разума ничто учение одно.
Не лучше ль мне поторопиться
Помочь тому, кто впал от шалости в беду?
За это ж с ним браниться
И после время я найду.
Заимствована из сборника басен на арабском языке, относящегося к XII или XIII веку и известного под названием "Locman". По арабскому мифическому сказанию Локман был мудрец, живший до Магомета. Басня рассказана также у Рабле (в "Гаргантюа и Пантагрюель"). На русский язык басня переведена также Сумароковым ("Учитель и Ученик").
20. Петух и Жемчужное Зерно
(Le Coq et la Perle)
Навозну кучу разрывая,
Петух нашел Жемчужное зерно
И говорит: "Куда оно?
Какая вещь пустая!
Не глупо ль, что его высоко так ценят?
А я бы, право, был гораздо боле рад
Зерну ячменному: оно не столь хоть видно,
Да сытно".
Невежи судят точно так:
В чем толку не поймут, то всё у них пустяк.
Заимствовано у Федра. На русской язык, кроме Крылова, басню переводили Тредьяковский, Сумароков, Хвостов.
21. Шершни и Пчелы
(Les Frelons et les Muches à miel)
По мастерству и мастер нам знаком.
Нашлись оставленные кем-то соты,
И рой Шершней, корыстные расчеты
Лелявший тайком,
Их объявил своими смело.
Противиться им Пчелы стали тут,
И вот, своим порядком в суд
К большой Осе перенесли все дело.
Но как постановить в той тяжбе приговор?
Свидетели согласно утверждали:
Близ сотов все они видали
С давнишних пор
Жужжащих, длинных насекомых,
Крылатых и весьма напоминавших Пчел;
К несчастию, любой из признаков знакомых
К Шершням бы также подошел.
Стремясь пролить возможно больше света,
Оса и Муравьев к допросу привлекла.
Увы! Не помогло и это!
Взмолилась тут одна Пчела:
"Помилосердствуйте! Прошло уже полгода,
И портятся запасы меда;
Успела тяжба разрастись,
Из медвежонка став медведем.
Ведь эдак далеко мы, право, не уедем!
Судье нельзя ли обойтись
Без пререканий и отсрочек,
Запутанностей всех и разных проволочек?
Пусть просто разрешат с Шершнями нам сейчас
Приняться для добычи меда за работы:
Тогда увидели бы, кто из нас
Из меда сладкого умеет делать соты?"
Но от Шершней на это был отказ,
И Пчелам отданы поэтому Осой запасы меда.
О, если бы дела такого рода
Имели все подобный же конец!
Хоть Турцию бы взять себе за образец
И здравый смысл — взамен законов свода!
Избавлены от лишнего расхода,
И не дразня судейских аппетит,
От нестерпимых волокит
Мы не страдали б бесконечно.
Ведь устрица, в конце концов,
Судье останется, конечно,
И лишь скорлупки для истцов.