- Увы,- грустно отвечал тот, отводя глаза в сторону,- со мной такое случается, когда...
- Да как же ты можешь об этом спокойно говорить? Нужно не медля обратиться к нашему знаменитому лекарю. Любую хворь важно вовремя упредить,- и словоохотливый синьор еще долго распинался о болезнях, не давая раскрыть рта своему знакомому.- А скажи-ка, любезнейший Друг, давно ли ты замечаешь за собой такие странные перемены в настроении?
Всякий раз, как я вижу твою самодовольную физиономию. От великого огорчения при встрече с тобой мне становится немил весь белый свет.
ЛЕЖЕБОКА И СОЛНЦЕ
Вставай же наконец, соня!- в сердцах сказал крестьянин сыну.- Солнце уже давно взошло. Не стыдно ли тебе так долго валяться в постели? Эх ты, лежебока!
- Почто ты коришь и попрекаешь меня солнцем? - недоумевал парень, сладко позевывая.- У светила забот поболе, да и путь за день подлиннее. Вот оно и торопится встать спозаранку. Мой же путь вокруг дома невелик, а потому не беда, если я вздремну лишний часок.
УСТАВ ОБЯЗЫВАЕТ
Известно, что в определенное время года монахам надлежит строго блюсти пост. В такие дни монастырский устав запрещает им употреблять мясо и любую другую жирную пищу. Правда, когда монахи находятся в пути или промышляют милостыней, то в порядке исключения им не возбраняется питаться всем, что судьба ниспошлет.
Находясь как-то в пути по своим монастырским делам, два монаха запрели передохнуть и закусить с дороги на постоялый двор, где случай их свел с проезжим купцом.
Хозяин постоялого двора был так беден, что ничего не мог предложить гостям, кроме жалкой худосочной курицы величиной не более голубя.
Когда курица была готова, хозяин снял ее с вертела и подал на стол целиком, надеясь, что сотрапезники сами поделят ее поровну между собой.
Взглянув на жареного куренка и тут же смекнув, что его едва хватит на одного едока, хитрый купчишка сказал, обращаясь к монахам:
- Сдается мне, святая братия, что ныне самый разгар великого поста. Не так ли? Не хочу, чтоб из-за меня вы нарушали закон. Так уж и быть, возьму на себя грех и избавлю вас от куренка.
Монахам ничего другого не осталось, как согласиться с пройдохой. Они не стали вдаваться в тонкости и объяснять купцу, что для странствующих монахов возможны некоторые поблажки.
Купчина уплел с превеликим удовольствием целую курицу и обглодал все косточки, а его двум сотрапезникам пришлось довольствоваться ломтем хлеба и куском сыра.
После трапезы все трое отправились в путь. Монахи шли пешком по бедности, а купец из-за своей скупости. Отмахали они немало, пока не оказались перед широкой рекой, преградившей им путь.
По обычаю былых времен самый рослый и молодой из монахов, который был бос, взвалил себе на спину толстого купца и понес его вброд через реку.
Но дойдя до середины брода, монах вдруг вспомнил о строгих предписаниях монастырского устава и остановился в недоумении. Сгибаясь под тяжестью ноши, он поднял кверху голову и спросил у купца, удобно сидевшего на закорках с башмаками и дорожным мешком в руках:
- Скажи-ка, любезный! Уж нет ли при тебе денег?
- Что за глупый вопрос!- подивился тот.- Пора бы тебе, братец, знать, что ни один уважающий себя купец никогда не отправится в дальний путь без денег.
- Очень сожалею! - сказал монах.- Но наш устав запрещает нам носить при себе деньги.
И с этими словами он сбросил купца в воду. Вымокнув до нитки, весь красный от стыда и досады, плутоватый купец был вынужден согласиться, что досталось ему поделом от монахов за давешнюю уловку с курицей.
БОГАЧ И БЕДНЯК
Жил-был бедный ремесленник. Поработав в мастерской, он, случалось, навещал богатого синьора, жившего неподалеку. Ремесленник стучал в дверь, осторожно входил и, оказавшись в богатых покоях перед знатным господином, снимал шляпу и отвешивал почтительный поклон.
- Что тебе, братец, от меня надобно?- спросил его однажды хозяин дома.- Вижу, как ты то и дело приходишь меня навестить, отвешиваешь поклон, а затем молча уходишь ни с чем. Коли ты нуждаешься в чем-нибудь, то сделай милость, проси, не стесняйся!
- Благодарю вас, ваша светлость,- с почтением ответил ремесленник.- Я прихожу к вам, чтобы отвести душу и посмотреть, как живет богатый человек. Такую роскошь можем себе позволить только мы, простолюдины. К сожалению, вы, знатные синьоры, лишены этой благодати и вам негде отвести душу, ибо вокруг вас обитают одни только бедняки, вроде меня.
МЕЛЬНИК И ОСЕЛ
Как-то в кругу друзей один знатный синьор, прослывший книгочеем и занимательным рассказчиком, принялся с жаром доказывать, что ему, мол, не раз приходилось ранее жить в этом мире.
Дабы придать больший вес своим словам, он даже сослался на известное высказывание древнего мудреца и ученого Пифагора.
Но один из друзей то и дело подтрунивал над рассказчиком, вставляя язвительные замечания, и мешал закончить повествование.
Вконец рассердившись, почитатель древней философии решил урезонить насмешника и заявил:
- В доказательство моей правоты припоминаю, что в ту далекую пору ты, невежа, был простым мельником.
Эти слова явно задели приятеля за живое, но он был не из тех, кого надобно тянуть за язык.
- Да кто же с тобой спорит? Ты, как всегда, совершенно прав,- ответил он.- Мне ли не помнить, что в те времена именно ты, дружище, был тем самым ослом, что возил мешки с зерном на мою мельницу.
СТО ЗА ОДНО
В субботний день священник отправился благословлять своих прихожан и собирать пожертвования на строительство храма. Под вечер забрел он в дом к местному художнику.
Поднявшись к нему в мастерскую, священник принялся с таким усердием размахивать кропилом со святой водой, что замочил листы с рисунками для предстоящих фресковых росписей.
Видя, что работа испорчена, художник не на шутку рассердился. Дабы замять свою оплошность, священник принялся его успокаивать:
- Не гневись, сын мой, таков обычай! И я поступаю так, как повелевает мне долг, ибо знаю, что тем самым творю доброе дело. Всяк, поступающий праведно, должен с надеждой уповать на слова всевышнего: "За каждое доброе деяние на земле да вознаградит нас небо сторицей!" Сто за одно! Запомни эти слова и не серчай.
Художник подождал, пока словоохотливый проповедник выйдет из мастерской, а затем подбежал к окну.
Видя, что священник выходит на улицу, он вылил ему на голову целое ведро воды.
- Принимай, святой отец!- прокричал художник из окна.- Вот тебе вознаграждение сторицей с неба за испорченные рисунки! Сто за одно!