- Вот как? - сказала змея. - Тем хуже! В таком случае придется проглотить тебя за то, что ты не просила меня в цари.
ЛИСИЦА И МАСКА
Много лет тому назад нашла лисица маску комедианта, пустую изнутри, с широко раскрытым ртом.
- Вот так голова! - промолвила она, разглядывая ее. - Без мозга и с открытым ртом! Не была ли она головой болтуна?
Эта лисица знала вас, неумолчные ораторы, строгие судьи, готовые осудить нас за самые невинные проявления наших чувств.
ВОРОНА И ЛИСИЦА
Ворона несла в когтях кусок отравленного мяса, которое рассерженный садовник подбросил для кошек своего соседа.
И только она уселась на старый дуб, чтобы съесть свою добычу, как подкралась лисица и воскликнула, обращаясь к ней:
- Слава тебе, о птица Юпитера!
- За кого ты меня принимаешь? - спросила ворона.
- За кого я тебя принимаю? - возразила лисица. - Разве не ты тот благородный орел, что каждый день спускается с руки Зевса на этот дуб и приносит мне, бедной, еду? Почему ты притворствуешь? Иль я не вижу в победоносных когтях твоих вымоленное мной подаяние, которое мне твой повелитель все еще посылает с тобою?
Ворона была удивлена и искренно обрадована тем, что ее сочли за орла. "Незачем выводить лисицу из этого заблуждения", - подумала она.
И, преисполненная глупого великодушия, она бросила лисе свою добычу и гордо полетела прочь.
Лиса смеясь подхватила мясо и с злорадством съела его. Но скоро ее радость обратилась в болезненное ощущение; яд начал действовать, и она издохла.
Пусть бы и вам, проклятые лицемеры, в награду за ваши хвалы не добиться ничего, кроме яда.
СКУПЕЦ
- О я, несчастный! - плакался скряга своему соседу. - Этой ночью у меня похитили сокровища, которые я укрыл в моем саду, а на их место положили вот этот проклятый камень.
- Ты все равно бы не воспользовался своими сокровищами, - отвечал ему сосед. - Вообрази, что этот камень и есть твое сокровище, и ты ни насколько не обеднел.
- Если б я даже ни насколько не обеднел, разве не стал другой настолько же богаче! Другой - настолько же богаче! Вот что сводит меня с ума.
ВОРОН
Лисица видела, как ворон крал пищу с жертвенников, тем самым существуя за счет жертв, приносимых богам. И она размышляла про себя: "Хотела бы я знать, потому ли ворону достается часть жертвоприношений, что он - вещая птица, или его считают вещей птицей потому, что у него хватает дерзости делить жертвы с богами".
ВИНОГРАД
Я знаю одного поэта, которому крикливые похвалы его мелких подражателей повредили больше, чем завистливое презрение строгих ценителей искусства.
- Он ведь кислый! - сказала лисица о винограде после безуспешных попыток допрыгнуть до него. Ее слова услышал воробей и произнес:
- Этот виноград кислый? Мне он не кажется таким!
Он подлетел к нему, попробовал и, найдя его чрезвычайно сладким, подозвал сотню своих собратьев - любителей полакомиться.
- Попробуйте-ка, попробуйте же! - кричал он. - Лисице взбрело в голову назвать этот превосходный виноград кислым!
Они все попробовали, и через несколько мгновений виноград был приведен в такое состояние, что ни одна лисица не пыталась больше его доставать.
ТЕРНОВЫЙ КУСТ
- Ну, скажи пожалуйста, почему ты так жадно цепляешься за одежду прохожего? - спросила ива у тернового куста. - Чего ты хочешь? К чему она тебе?
- Ни к чему! - ответил терновый куст. - Она мне вовсе не нужна. Я просто хочу разорвать ее.
СОЛОВЕЙ И ЖАВОРОНОК
Ну что сказать тем поэтам, которые так любят парить где-то в поднебесье, выводя из терпения большинство своих читателей? Только то, что однажды сказал соловей жаворонку: "Друг мой, ты улетаешь так высоко, чтобы тебя не было слышно?"
ИСТОРИЯ СТАРОГО ВОЛКА
(В семи частях)
I
Когда злодей волк дожил до преклонного возраста, он принял хитрое решение подружиться с пастухами. И вот он отправился в путь и пришел к пастуху, стада которого паслись ближе всего к его логову.
- Пастух, - заговорил он, - ты называешь меня кровожадным разбойником, а ведь я на самом деле не таков. Правда, когда я голоден, мне приходится пользоваться твоими овечками, - ведь голод причиняет страдания. Избавь меня от голода, сделай так, чтобы я всегда был сыт, и тогда ты будешь мною вполне доволен. Ведь я самое кроткое, самое смирное животное, когда сыт.
- Когда ты сыт? Не спорю. Но когда же ты бываешь сыт? Ты и жадность ненасытны. Ступай своей дорогой!
II
Ничего не добившись, волк пошел ко второму пастуху.
- Пастух, тебе известно, что за год я могу утащить у тебя немало овец, - так начал он свою речь, - если же ты согласишься давать мне каждый год шесть овец, этого с меня будет довольно. И твои собаки тебе будут тогда, конечно, не нужны, и сам ты сможешь спать спокойно.
- Шесть овец, - промолвил пастух, - да это ж целое стадо!
- Ну ладно, ради тебя я готов довольствоваться пятью, - сказал волк.
- Нет, ты шутишь - пять овец! Больше пяти я даже Пану не приношу в жертву за весь год.
- Может быть, четыре? - спросил волк, на что пастух только насмешливо покачал головой.
- Три?.. Две?..