19 Несообразно титулу - к независимой герцогине следовало обращаться "Ваше высочество", а Людовик обратился к Марии, как к своему вассалу, "Ваша светлость".
<p>
VII</p>
Из двери пахнуло растопленной печью, смолой и жарким - на кухне вовсю суетились слуги.
Бланка облизнулась - и минула эту дверь. Отыскав чёрный ход, она принесла в холодные коридоры запах прелых листьев, ветра и земли.
Сразу за дверью для неё оставили на полке свечу и огниво - как всегда. Бланка зажгла нитяной язычок, глянула на свои руки - и тут же задула свет. Луна и так яркая.
В висках колотилась кровь, в мыслях крутилась песенка.
Ехала дева одна через лес,
Липа шумит над камнем,
Выскочил волк ей наперерез,
Плод любви созревал в ней.
<p>
***</p>
Воспользовавшись перемирием, что заключили Валуа и Габсбург, Кунигунда приехала проведать брата и невестку. Молодожёны оставались во владениях Бургундки, но смогли покинуть Гентскую твердыню и обосновались в Брюсселе, который Мария ещё прежде назвала столицей Фландрии.
Немецкой принцессе недавно исполнилось семнадцать, она превратилась в цветущую рослую девушку, не то чтобы красавицу, но фамильные черты проступили на её лице не так резко, и её можно было назвать привлекательной дамой. Тяжёлые косы её отливали медью, но чтобы не упоминать, что голова принцессы увенчана неблагородным металлом, поэты именовали её "яростно белокурой". В глубине души дама по-прежнему оставалась непоседливой девчонкой и сразу с верхней ступеньки кареты принялась бурно выражать радость от встречи со старшим братом.
- Мы теперь столько сможем обсудить!.. Но ты обязательно помирись с отцом. Знаешь, он недавно спрашивал меня, в какие игры я играла в детстве, что я любила, мы вспоминали целый день - я даже слегка удивилась. Оказалось, у герцогини Ульрики - ну, ты помнишь, из Саарбрюккена, она приезжала как-то - родилась дочь...
- Следует сказать: у короля Фридриха родилась дочь, - поправил Максимилиан.
- То есть? - не поняла сестра, и отстранилась от него, и всматривалась в его лицо. - Так у неё... ребёнок... от нашего отца?
- И не один, - Максимилиан проводил её под руку в замок. Мария молча шествовала рядом с мужем, пока придворные следовали за её шлейфом, а слуги несли сундуки гостьи.
- Я и представить не могла, - удивлялась Кунигунда. - Но это же... чудесно! Быть может, они появились на свет взамен наших покойных братьев и сестёр?
- Чудесно, - Максимилиан остановился на лестнице. - То, что он изменял нашей матери, тоже чудесно?
- Изменял?.. Поверить не могу, - Кунигунда тоже замерла. - Но, знаешь, с другой стороны, они с матерью очень разные, а брак - это ведь союз ради выгоды, ради детей, ради хозяйства... то есть... я не имею в виду вас, вы - исключение. Но чаще всего - так. И часто у кавалера есть избранница, а у дамы - избранник, - девушка мечтательно подняла глаза к сводам, - связь с которым есть единение душ.
- И тел.
- Иногда. Но ведь она всегда хотела, чтобы он стал живее и жизнерадостнее. Желание сбылось, только не с ней...
- Ты с таким лёгким сердцем говоришь об этом.
- Ну помиритесь, я прошу тебя. Напиши ему первым, ты же знаешь: если на него нападёт нерешительность - это надолго.
- Пожалуйста, - вступилась за золовку герцогиня. - Я не знала, как вам сказать, но мне тоже кажется, что вам следует забыть ссору. Пожалуйста, ради меня. Ради нас, - и она кротко положила руку на живот.
- Не так-то просто подобрать слова, - сдался супруг и брат. - Мне нужно будет тщательно обдумать, что и как написать, чтоб не разжечь разногласия ещё сильней.
- Мы вам поможем, - хором заверили дамы.
- И ты не хочешь спросить, как зовут нашу сестру? - прибавила Кунигунда.
- И как же её зовут?
- Елена. (20)
<p>
***</p>
Босиком прокралась Бланка в спальню. Глаза привыкли к темноте, слишком привыкли, и взгляд метнулся к детской кроватке. Сын давно уже вырос из колыбели, но не желал расставаться с матерью, и новую кровать поставили на старом месте. Из-под одеяла выглядывала только чёрная макушка, под одеялом раздавалось мерное сопение, и успокоенная мать шагнула к собственной постели.
- Мам, ты вернулась? - раздалось за спиной. Мальчик уже сидел - и смотрел на неё. Он видел в темноте так же ясно, как Бланка. Зелёные глаза, с янтарным ободком вокруг зрачка, поблёскивали отражением луны. Лицо, уже очистившееся от шерсти, белело в окружении тёмных волос.
- Почему ты не спишь? - она спрятала руки за спину.
- Ты гуляла? - он принюхался. - Ты охотилась? А когда мне можно будет с тобой гулять?
- Это зависит от тебя, - она приблизилась к ребёнку, всё равно от него не скроешь следы прогулки. - От того, как быстро ты научишься делать как я. Я очень устала. Давай спать.
Она поцеловала сына в лоб, стараясь не испачкать. Он послушно завернулся в одеяло и улёгся.
- Только спой мне.