Фрейлина протягивала к сыну руки, сын пригрелся на мягком сукне, отец подбирал слова, чтоб усмирить наглость брата и отрезать путь к ответным репликам.
- Это будет хороший наездник, - продолжил Эрнст, обращаясь к несчастной матери. - Только не сажайте его в седло слишком рано.
- А во сколько... вы полагаете... можно? - обрела рассудок фрейлина. Видно было: она нуждалась в том, чтоб с кем-то обсудить вопросы воспитания детей, но собеседников не находилось.
- Не раньше десяти, пусть сначала окрепнет.
- Вы как будто бы сведущи в верховой езде, - заметил Максимилиан.
- Кое-что смыслю, - невозмутимо сказал сводный брат. - Кстати, мы решили развести английских жеребцов. Суррейской породы.
- И английских борзых, - подхватила Берта. - В эти годы у нас всё английское. Да, вам не надо щенков?
- А кошек вы не разводите? - шутливо спросила темноглазая дама в берете с многочисленными перьями, то ли итальянка, то ли мадьярка. - Давно мечтаю завести.
Рудольф и Женевьева, младшая из дочерей Иоганна, словесно живописали охоту на птиц с кошками. Все посмеялись.
Елена и старшие сёстры Женевьевы - Лилия Марина и Гизела - заговорили с двумя совсем юными дамами о книгах.
- Я недавно читала "Роман о Розе", мне очень бы хотелось, чтоб по нему поставили пьесу.
- Я не люблю моралите.
- А я бы с удовольствием сама сыграла. Какую-нибудь Фею Озера. Ну, из сказания о короле Артуре. Что-нибудь в этом роде.
- А я... только не смейтесь, девочки, я бы сыграла в комедии. В уличной. Какую-нибудь Коломбину.
- Погостите у нас подольше, поставим что-нибудь, устроим свой театр.
- Давайте! А что?
- Даже не знаю... А давайте сами сочиним?
Услышав краем уха о комедии дель арте, Ульрика завела беседу с соседкой напротив, нянчившей близнецов:
- Знаете, я бы с удовольствием съездила в Сиену. Или во Флоренцию.
- Я тоже. Жаль, в Италии сейчас так неспокойно.
- А вы не слышали новостей о герцогах Миланских? Говорят, они подписывают мир с французами?
- Я слышала подобное, но не знаю, верить ли. Честно говоря, мне очень страшно.
Вскоре Рудольфу наскучило сидеть за столом, и он пригласил прекрасную венгерку танцевать. Унылые музыканты преобразились и заиграли аллеманду. Девицы фон Саарбрюккен и фрейлины составили пары друг с другом и повились змейкой вдогонку Рудольфу.
Иоганн попробовал расшевелить Маргариту, но она безнадёжно провозгласила себя старухой.
- Напрасно, мадам, - перегнулась к ней через блюда дама с вуалью вдовы. - В нашем возрасте очень важно не сидеть на месте. Иначе заржавеете, как старый доспех.
- Я твержу ей о том же, - кивнул Иоганн.
- Вот. Послушайте мужа. А ещё лучше - съездите на воды, съездите вместе, это очень полезно. Я недавно сама была. Вот сейчас будет павана на троих, я к вам пристроюсь и всё в подробностях расскажу. И вам, Ваше высочество, тоже необходимо съездить, - обратилась говорливая вдовушка к печальной Бланке. - Вы меня извините, дорогая, но вам нужно родить Его величеству наследника. К тому же вам уже давно пора, иначе потеряете здоровье.
- У меня есть дети, - ответила Бланка. - Вон тот молодой человек. Который танцует.
- Это ваш сын?!
- Ему всего пятнадцать, - Бланка поняла, что обретает вкус к жизни, - а вы так удивляетесь, словно я уже бабушка.
- А сколько же вам лет?
- Сорок четыре, - лучезарно улыбнулась герцогиня.
- Сорок четыре?! - ахнула вдовушка. - Я думала, где-то как мне, а мне тридцать семь. А сколько же вам?
- Немного больше, - победоносно произнесла Маргарита.
- А вам, герр Саарбрюккен? - простодушно спросила советчица.
- Я старше сестры на восемь лет, - задачей ответил Иоганн. - Так вы с нами в паване?
Пока гремела музыка и потрескивали половицы, Ульриху робко поклонилась бесцветная девушка и спросила, правда ли, что у них есть родственники в Англии. Ульрих ответил, что правда: английская королева приходится им тёткой. Девушка, пряча взгляд, поведала, что сестра её третий год замужем за английским купцом и живётся ей, как бы сказать, очень... скудно.
- Она может подать на развод, - сказал Ульрих.
- Может, но ей совершенно некуда будет идти, - девушка наконец посмотрела ему в глаза. - Я позволила себе осмелиться просить, чтоб ваши родственники приняли её на службу, чтобы она смогла накопить денег на возвращение домой. Но теперь я не знаю, снизойдёт ли Её величество к такой просьбе.
Ульрих ответил, что напишет Анне-Гретхен.
- Моя сестра очень талантлива, - обрадовалась девушка.
Гертруда и её сестра были дочерьми придворного художника и выросли в Антверпене. Отец заботился об их образовании как только мог, и обе девушки знали несколько языков, владели искусством стихосложения, сочиняли музыку и рисовали не хуже самых способных учеников отца. Максимилиан искренне восхищался талантами Гертруды, они обменивались стихами, и вместе музицировали, и порою делили ложе. Но он редко бывал у неё, или занятый делами, или увлечённый пылкой мадьярочкой, или не сумевший отделаться от болтливой вдовушки, или - или - или - занятый ещё кем-то из здесь присутствующих, более красивых, чем она.