Они вышли из машины и вошли в номер, Тодд все еще держал свой стакан с колой. Как и на улице, в номере было темнее, чем должно было быть, даже после того, как Хизер включила свет в ванной. В этом месте не было ничего, что ей нравилось. Сев на край кровати, она включила телефон, собираясь позвонить матери, сестре, да хоть кому-нибудь, кому угодно, кто мог бы связать ее с реальным миром, но телефон разрядился.
Как такое могло случиться? Достав из сумочки зарядное устройство, она подключила мобильник к розетке в ванной.
Тодд включил телевизор, но единственным каналом, который шел, был ЭйчБиОу, а там только «Улица Сезам». Через несколько минут после начала шоу изображение застыло на кадре с Биг Бёрд. Они оставили телевизор включенным, надеясь, что картинка когда-нибудь да запустится, а пока весь экран занимало желтое улыбающееся лицо огромной куклы. Через некоторое время постоянная улыбка и пустой пластиковый взгляд стали вызывать непонятный дискомфорт, а затем и самую настоящую жуть. Тодд взял пульт и выключил телевизор.
— Может, поехали дальше, — предложила Хизер. — Я особо не устала. Могу вести машину, пока ты будешь дремать, а потом, когда меня начнет клонить в сон, поменяемся местами.
— Зачем? — Тодд обвел рукой номер. — Конечно, это не роскошное жилье, но мы уже здесь, и оплатили его, — он улыбнулся, похотливо шевеля бровями. — И у нас есть кровать.
Это был их медовый месяц. Самое время для игривого настроения. Но она продолжала думать о маленьком человеке с гигантским пенисом. И эти мысли никоим образом не способствовали ее сексуальности. Наоборот, это ее нервировало, и портило саму идею секса. Оглядев полутемную комнату, она подумала, а вдруг это один из тех жутких мотелей, где извращенный владелец установил скрытые камеры, чтобы шпионить за гостями. Она представила карлика, смотрящего на мониторах, как они занимаются любовью и обеими руками обхватившего свой огромный…
— Эй, он снова работает! — Тодд включил телевизор. — Похоже, все, что нужно было сделать, это выключить его и включить обратно.
Эрни и Берт смотрели на нее с экрана, их кукольные рты открывались и закрывались невпопад тому, что они говорили.
Она отвернулась. Из-за стены доносились приглушенные голоса: женщины, с которой они разговаривали, и мужчины. Они спорили, и хотя слов было не разобрать, тон голосов был сердитым.
Что-то ударилось о стену. Затем последовал женский крик. А потом наступила тишина.
Хизер и Тодд переглянулись.
Через несколько секунд раздался резкий стук в их дверь.
Стук был громким и лихорадочным, но он не сопровождался голосом или каким-либо другим звуком и, казалось, существовал в странном вакууме. Тодд встал, чтобы открыть дверь и посмотреть, кто это, но Хизер схватила его за руку.
— Не надо!
Он повернулся к ней.
— Мы не знаем, кто там!
Она ожидала возражений, но он, по-видимому, испытывал такое же беспокойство, и вместо того, чтобы открыть дверь, заглянул в глазок, расположенный над пожелтевшим листом бумаги с описанием порядка эвакуации, вставленным в рамку и прикрепленным в центре двери.
— Это она, — сказал он. — Та самая женщина.
— Не… — «не открывай дверь», хотела сказать она, но Тодд уже отодвигал задвижку и поворачивал ручку.
Это действительно была та женщина, повстречавшаяся им ранее, и, к удивлению Хизер, она не выглядела ни пострадавшей, ни даже взъерошенной. Она стояла в проеме открытой двери с ведерком для льда в руке.
— Я хотела попросить вас налить мне немного воды, — сказала она спокойным и рассудительным голосом. — Наш кран не работает.
Тодд нахмурился.
— Нам показалось, что мы слышали…
— Драку, — закончила за него Хизер. — Звучало так, будто вас избивали.
Она выдержала пристальный взгляд женщины.
Женщина усмехнулась.
— О, это были не мы.
— Звуки доносились из вашего номера, — спокойно сказала Хизер, указывая на стену.
— Это другие. Люди, находящиеся где-то посередине. Иногда их можно услышать.
— Посередине чего? — спросил Тодд. — Стены?
— Нет. Между этим миром и… — она покачала головой. — Я не знаю. Это люди, которые были здесь, а теперь их нет. Но они так и не ушли. Они… где-то посередине.
Все становилось слишком безумным. Хизер взяла ведерко для льда.
— Я налью, — сказала она.