– Без защитного круга, – сказал он, и я поникла.
– Почему бы и нет? Что-то является причиной осечки, и я не хочу взорваться. Я имею в виду, ты только что получил свою кухню, и она уже на пол пути к тому, чтобы снова выглядеть прилично.
Ал поморщился, осматривая в пространство и объясняя:
– Твоя магия в порядке, – сказал он, но отодвинулся назад. – Ты не можешь поместить его в круг. Если ты так сделаешь, то цвет пламени будет искажен от твоей ауры.
Мои пальцы задрожали. Это так оно работает, да?
– Но я не думаю, что это имеет значение, – сказал Ал с ложной легкостью. – Тот мяч не был никем заколдован кроме тебя.
Что означает – все дело было в осечках.Пытаясь выровнять дыхание, я снова подключилась к лей-линии.
– In fidem recipere, – сказала я, растирая пепел и масло между пальцами для лучшей связи. Прикрыв один глаз, я закончила проклятие и сделала надлежащий жест рукой. – Leno cinis.
Лей-линия прошла через меня, когда масло и пепел вспыхнули пламенем, и я заерзала от неприятного ощущения. Пламя горело практически два фута в высоту с почти нормальным золотым цветом, с легким намеком красного на краях, а ядро было черным. Я уменьшила энергетический поток, и когда пламя стало около трех дюймов, мы с Алом склонились над столом, чтобы посмотреть поближе.
Был небольшой намек замшелого запаха, шедший от Ала, настолько слабый, что я подумала, что мне показалось. Должно быть, я что-то сделала, потому что, когда его взгляд встретился с моим, я вздрогнула от того, что его глаза снова стали нормального красного цвета с квадратными козьими зрачками, благодаря дорогостоящим чарам.
– Это твоя аура, – сказал он категорично, и я снова начала дышать. – Здесь только твоя аура, и ее очень мало, – добавил он. – Ты едва коснулась мяча. Говоришь, получился кратер?
– И меня отбросило на задницу, – прошептала я, желая, чтобы черной копоти вообще не было, но я так привыкла к тому, чтобы плести проклятия, что даже не осознанно принимала больше копоти. Это просто происходило. – Глупость какая-то, – сказала я подавлено, и Ал провел по пламени рукой. – Что можно сделать, просто зная ауру субъекта? Даже если это что-то видимое, я не могу прочесать город своим вторым зрением, пытаясь найти соответствие.
Ал поднял все еще горячий тигель голыми руками.
– Ты упускаешь суть, зудящая ведьма, – сказал он, бросая все в огонь. – Как только ты узнаешь ауру человека, ты просто настраиваешь свою ауру на его, как будто это лей-линия и идешь без предупреждения.
Он улыбался со злым блеском в глазах, и я села, видя в этом красоту.
– Вот как ты всегда находишь меня, – сказала я, и его коварные выражение лица сошло на нет.
– Стоп! – сказал он, поднимая руку. – Даже не думай, чтобы пробовать это. У тебя и твоей горгульи не хватит опыта, чтобы различить оттенки ауры до нужной степени. Прыгать по линиям – это одно, совсем другое прыгать к ауре. Это как сказать, что закат – красный, когда, на самом деле, там тысячи оттенков.
Я могла понять его точку зрения, но, черт возьми, я очень хорошо знала ауру Айви. Да и Дженкса.
– Ученица! – Я подскочила, когда его рука ударила по столу в дюймах от меня, и, рассердившись, я подняла глаза. – Что я сказал? – спросил он, наклоняясь ко мне и противно улыбаясь.
– Не думать об этом, – сказала я спокойно, но все равно обдумывала это, и он об этом знал.
Сгорбившись, он отвернулся.
– Отлично, – пробормотал он. – Вперед, иди, выжги еще одну линию. Но сначала позволь, я составлю бумаги и аннулирую наши отношения. Я не собираюсь платить за еще один из твоих жизненных уроков. Ты видела мою страховую премию? Боже Мой, ты обходишься мне дороже, чем семнадцатилетке его работа над третьей машиной.
У меня был небольшой доход в безвременье с моего тулпы[8] в Диллансе, который, кстати говоря, шел к Алу в карман, но он никогда не упоминал о страховке до настоящего времени, подразумевая, что она, должно быть, была смущающе дорогостоящей.
– Я даже не подумала об этом, – сказала я мягко, и он глянул на меня через плечо, медленно поворачиваясь, чтобы собрать остальные предметы для творения заклинаний и любовно поставить каждую драгоценную часть на ее надлежащее место.
– Таким образом, если мяч не был покушением на убийство, и я сделала заклинание отвода правильно, тогда почему оно дало осечку? – спросила я, когда он отодвинул книгу проклятий и запер шкаф.