— Давно не виделись, малец. — Сказал мужчина, опуская руки на стол и сжимая кулаки.
— Боюсь, вы обознались. — Сухо ответил парень, отправляя кашу в рот.
— Память хороша, и я прекрасно помню харю твоего отца, особенно как она кривилась, когда верёвка затянулась на шее, а ноги оторвало от земли. — Протянул мужчина улыбаясь. — А ещё помню, как собирался размозжить тебе голову о стену, стоило тебе выскользнуть из лона.
Орландо вздохнул, отложил ложку в сторону и поднял взгляд.
— К чему это?
— Ты убил моего тестя и его наследников, а ещё довёл жену до помешательства.
— Ах… это. — Задумчиво отозвался Орландо, оглядывая собеседника. — Пришёл мстить? Надо было больше людей брать.
За спиной заворчали, кто-то шагнул, судя по звуку, занося меч, но барон зыркнул и солдат отступил. Борсл хохотнул, прижав ладонь к животу, на удивление добродушно и отмахнулся от невидимой мухи.
— Мстить? Ха! Конечно нет! Теперь их земли принадлежат моему сыну, а значит и мне! Ты просто подарок судьбы! Не зря тогда пощадил!
На стол перед Орландо плюхнулся мешочек размером с козью голову. Внутри тяжело звякнуло.
— Это моя благодарность. — Сказал Борсл, небрежно жестикулируя. — Триста золотых монет, пара каменьев и горсть серебра с медью, на мелкие расходы.
— Очень великодушно. — Сказал Орландо.
— Ха! Знал бы ты, как я ненавидел того старого скота и его отпрысков! Чистокровные дворяне! Всё время смотрели на меня, как на мусор! Ведь я не настолько знатный! Уроды.
Убийца отца, мучитель матери, так близко, только руку протяни. Один взмах скьявоны, доля мгновения и голова полетит с плеч! Орландо с удивлением осознал, что не чувствует ничего. Совершенно. Его отец Серкано, и никто другой. Этот кабан не сделал ему ничего плохого. Даже больше, только благодаря ему он повстречал Серкано и стал тем, кто он есть.
— Спасибо. — Сказал Орландо. — Но это совсем необязательно, я убил их по своим причинам.
— Бери-бери. Ты хоть и бастард, но сослужил мне великолепную службу! Вот только…
— Что?
— Сойди с турнира. — Ответил Борсл, улыбка слетела с лица и губы сжались в тонкую линию. — Мой сын обязан победить.
Орландо покачал головой, прислушиваясь к перемещениям людей позади.
— Нет. Мне нужна голова ученика Гаспара.
В глазах барона мелькнуло странное выражение, а люди за спиной парня, кажется, перестали дышать. Отчётливо проступил гомон фестиваля снаружи и треньканье лютни.
— Парень, — медленно начал барон, — ты собираешься убить ангела меча?
— Возможно, но мне куда важнее добраться до самого Гаспара. — В шатре ощутимо повеяло холодом и липким ужасом. Орландо медленно поднял левую руку и закатал рукав, показывая бледное пятно шрама на бронзовой коже. — Это мне оставил длиннорукий выродок, после того как я вспорол ему бок.
За спиной кто-то охнул, послышались торопливые шаги прочь.
— Ты шу… — пробормотал Борсл, осёкся. — Нет, по глазам вижу, не шутишь. Проклятье… Сантьяго породил настоящее чудовище… тем более, прошу, уйди с турнира, я не хочу, чтобы мальчик пострадал! А я… я организую встречу.
Губы Орландо против воли растянулись в хищном оскале, а в глазах вспыхнул злобный огонь. Барон дёргано сглотнул, на лбу выступил пот. Он вознёс хвалу богам, что люди не видят, как мелко дрожат колени.
— По рукам. — Выдавил Орландо, протягивая распахнутую ладонь через стол.
— По рукам. — Тихо отозвался барон, отвечая на рукопожатие.
Снаружи шатра раздались крики и грохот копыт, Борсл побледнел и бросил затравленный взгляд на вход. Полог распахнулся и в шатёр влетел парень с обнажённым мечом.
Глава 24
Солдаты у входа схватились за мечи, но разглядев лицо влетевшего, отступили, бросая вопросительные взгляды на барона. Парень, года на два младше Орландо, темноволосый, с квадратным подбородком и широкими скулами, огляделся по-волчьи. Зарычал, приближаясь к столу:
— Убийца! Да я тебя!
Меч с хрустом врубился в столешницу у руки Орландо, тот не пошевелился, отправляя в рот ложку каши. Миска подскочила, и часть содержимого плеснула на доски. Брызнула щепа, парень завопил, ухватился за рукоять обеими руками, рванул. В этот раз Орландо отклонился и, подхватив миску, соскочил с лавки.
Движения парня слишком предсказуемы и медлительны, глаза затуманены яростью. Он алчет порубить обидчика матери в мелкий фарш, а от таких ударов увернуться легче лёгкого. Орландо этим и занимается, лавируя меж застывших лавок и столов. Барон замер с раскрытым ртом, наблюдая за «танцем», солдаты тоже созерцают с расширенными глазами.