«Папаша Терри, — думал Рэндалл, — не представляет, в какой опасности находится. Если лазутчики Филиппа найдут его, он тоже попадёт в руки Монтгомери. Наверняка Филипп уже думал о единственном свидетеле событий той ночи, когда меня унесли из Спрингроузеза. Всем остальным известно о них лишь понаслышке. Страшно даже представить, как может мерзавец поступить с отцом, простым менестрелем».
Приподнявшись, Рэндалл взял в руки ползавшую у его плеча мышь и улыбнулся. Мышь шевелила усиками.
— Ты выражаешь мне поддержку, глупое существо? — сказал Рэндалл. — Я рад, что у меня появилась подруга. Если меня соизволят накормить, обещаю с тобой поделиться.
В камере было прекрасно слышно, как стражники ужинают, пьют эль, хохочут и горланят песни.
— Сэры! Сэры! — крикнул Рэндалл, прижимая мышь к груди. — Получу ли я хотя бы жалкий кусок хлеба?!
Кто-то направился в сторону камеры.
— Прекрати вопить! Хьюго принесёт, как только ему позволит господин.
— Тебе легко рассуждать, а я и леди Пимп испытываем жажду и хотим удовлетворить аппетиты! — ответил пленник.
Стражник заглянул в камеру. Кроме узника там никого не было.
— Леди Пимп? — засмеялся стражник.
— Да! Я и леди Пимп,— сказал Рэндалл и позволил мышке вскарабкаться по рукаву куртки ему на плечо.
Между тем дверь в темницу открылась, и появился Хьюго Бэнкс, несущий в руках миску с мясом и овощами, ломоть хлеба и глиняный стакан эля.
— Милорд Монтгомери, я принёс вам перекусить, — сказал он, подавая сквозь решётку еду.
Рэндалл взял принесённый обед и вновь устроился на полу.
— Возможно, вы не предполагали, милорд, что станете пленником собственного кузена? — захихикал Хьюго.
— Передай своему господину, что я благодарен ему за то, что он позволил мне побывать в Спрингроузезе, — ответил Рэндалл. На самом деле отчаяние и тоска, тщательно скрываемые от Хьюго Бэнкса, переполняли его. — Меня предупреждали, леди Пимп, какой беспощадностью отличается сэр Филипп, и вот небеса предоставили мне возможность убедиться в этом, — добавил он, делясь с мышью хлебом.
Утолив голод и жажду, Рэндалл немного воспрял духом, и в нём проснулось желание сопротивляться.
Вскочив, он вцепился руками в железные прутья.
— Выпустите меня, мерзавцы! Вы не имеете права! Выпустите! Ваш хозяин мне просто мстит, из ревности!
— Прекрати шуметь! — прикрикнул один из стражников. — Если сэр Филипп приказал нам держать тебя в темнице, мы будем держать.
— Вы прогневаете короля Ричарда! Я — его дядя и обожаемый им поэт!
— А что, если наш господин сэр Филипп прогневается? Король Ричард, возможно, не узнает о твоем заточении, а сэр Филипп накажет нас! — ответил стражник, удаляясь.
— Постой! — вскричал Рэндалл. — Я богат, я так же богат, как сэр Филипп. Я щедро вознагражу тебя, только выпусти меня из темницы!
— Прости, я не могу, — ответил стражник.
Отказ поверг Рэндалла в ещё большую тоску. Слёзы отчаяния потекли по его щекам.
— О, Филипп, — пробормотал он, — я найду способ вырваться из плена! Ты ещё не знаешь меня! Мерзавец! Поверь, ты ещё не знаешь меня!
Но Монтгомери предполагал, что пленник попытается выбраться из темницы, и поэтому поручил зорко следить за ним своим верным стражникам.
Немного успокоившись, Рэндалл продолжил думать о побеге, перебирая варианты избавления от неволи. Он вспомнил об Иоанне Французском и о короле Шотландии, которые были пленниками английского государя, его отца. За выкуп освободили Дэвида, Иоанн Французский тоже был выпущен, чтобы собрать за себя и сына деньги. Их повелители Эдуард III и Чёрный принц отличались удивительным благородством.
— Мы с тобой выберемся отсюда, — говорил он своей единственной подруге. — Обязательно выберемся. Ты мне веришь, леди Пимп?
Мышь ползала по его рукавам и плечам, изредка издавая пронзительный писк. Рэндалл угощал её остатками хлеба.
Стражники больше не обращали на узника внимания, лишь изредка заглядывая в камеру. Когда над Рэндаллом в пламени факелов появлялись ноги в сапогах, он поднимал руку и громко произносил:
— Приветствую! — И при этом его измученное бледное лицо озарялось той самоуверенностью, что со временем заставит отступать даже самых могущественных врагов.
ГЛАВА 31
Однажды в темницу вошёл Генри Ланкастер, сопровождаемый арбалетчиками. Опустившись на колени над камерой, где сидел Рэндалл, он вздохнул.
— Рэндалл, — молвил он, — сэр Филипп распорядился проводить вас в его комнату.