— Вновь заключить любимого сына в объятья? Да, Рэндалл, это действительно то, что мне нужно, — голос принцессы дрогнул.
— Я уверен, он простит вас, — ласково отозвался Рэндалл.
Чтобы отправить Дункана в Шотландию и дождаться ответа от короля Роберта, требовалось несколько дней. Сэр Саймон пригласил Рэндалла остановиться в комнате одной из башен замка.
Направляясь за Саймоном по тёмным, слабо озарённым мерцающими факелами переходам и коридорам, Рэндалл слышал, как гулко разносятся их шаги и голоса, чувствовал гуляющие по дворцу сквозняки и резкий, задувающий в узкие оконца ветер.
— Весна приходит сюда позже обычного, — говорил сэр Саймон, идущий впереди с факелом. — Шотландия — это королевство легендарных героев и превосходной музыки, которая, несомненно, заинтересует вас как менестреля, но это ещё и страна холодных морских заливов, горных цепей, густых лесов, рассыпанных вокруг обрывов и скал. Сейчас уже март, однако снег едва начал таять. В Нореме с трудом удаётся бороться с сыростью, проникающей во все щели.
— Сказать откровенно, я никогда прежде не бывал в Шотландии, — сказал Рэндалл.
— Через пару недель вам представится такая возможность, — пообещал сэр Саймон.
Он ввёл Рэндалла в небольшую комнату с высоким потолком и окном, задвинутым тяжёлой деревянной ставней. В комнате стояли кровать, стол и кресло с резными спинкой и подлокотниками. Мрачные каменные тёмные стены производили удручающее впечатление.
— Вам понадобится другая одежда, милорд. Простите, но в своей вы напоминаете бродягу. Новую одежду вам сошьёт личный портной принцессы Джоанны. Кроме того, вам надлежит прибегнуть к услугам цирюльника, — монотонно продолжал сэр Саймон.
С интересом оглядев комнату, Рэндалл присел на край постели.
— Вы очень великодушны ко мне как к лорду Монтгомери, но были бы вы столь же великодушны к нищему менестрелю Рэндаллу Уолтеру? — спросил он.
— Вы прекрасно знаете, что нет, — усмехнулся сэр Саймон и с этими словами покинул опочивальню.
Тотчас после ухода рыцаря в комнате возник слуга: с услужливой улыбкой он поставил на стол блюдо с угощениями и кувшин гипокраса.
В очаге весело трещало целое дерево, воздух был пронизан теплом. Сквозняк лишь слегка касался горящих факелов, заставляя пламя чуть подрагивать.
Рэндалл отметил, что в Нореме он был принят достойно своего происхождения. В нём окрепла уверенность, что он сумеет добиться положения и при дворе Ричарда, оставшись притом королевским поэтом.
С тревогой он думал и о папаше Терри. Его утешало лишь то, что человек, которого он любил как собственного отца, находился во дворце Солсбери с юным графом и Ральфом де Монфором, возможно, уже вернувшимся из Кента.
— Милорд желает что-нибудь ещё? — осведомился слуга.
Бросив на него рассеянный взгляд, Рэндалл пожелал, чтобы его оставили одного.
В ту ночь он впервые за долгое время уснул быстро и спал безмятежно.
ГЛАВА 37
Следовавший за Рэндаллом Хьюго был готов к подозрительному отношению слуг и стражников Норема. В столь тревожную пору путников, в том числе одиноких, встречали с опаской.
— Что тебе нужно, бродяга? Проходи мимо, — угрюмо посоветовал ему глава стражников.
— Ночлег, сэр! Предоставьте нищему ночлег! Я замерзаю! — слабым, умирающим голосом отозвался из темноты Хьюго.
Решив проявить к скитальцу великодушие, глава стражников позволил впустить его в ворота.
Войдя во двор и жарко дыша на озябшие пальцы, Хьюго поплёлся в конюшню. Ему бросили циновку в пустующем стойле, рядом с четырьмя другими, что были заняты лошадьми. Один из стражников принёс ему кружку эля и ломоть чёрствого хлеба. Утоляя голод, Хьюго приглядывался к конюху, чистившему лошадей жёсткой щёткой.
— Часты ли в Нореме гости? — спросил он наконец.
— Их здесь почти не бывает. Кому охота проводить дни в нашей крепости, среди враждебных шотландцев и сквозняков? — вопросом на вопрос ответил конюх. — Правда, именно сегодня у нас объявился гость, причём благородной крови, настоящий лорд. Хотя и пришёл как обычный бродяга — вроде тебя.
— Не может быть!
— Слуги из замка рассказали, что он — кузен сэра Филиппа Монтгомери, йоркширского лорда.