– Рамона, капюшон!
Этого еще не хватало. И когда только успел соскользнуть? Упал в самый неподходящий момент, едва не раскрыв меня.
Вернув капюшон на место, я на ватных ногах двинулась к выходу. Перед глазами все стояло это лицо…
– Ох, чуть не умерла, когда он посмотрел в нашу сторону, – возбужденно затараторила Сора.
– Ага…
– Не удивлюсь, если этот лестриец и есть Зверь-из-Ущелья!
Дрожь пробежала по спине, и я передернула плечами. Мы слышали краем уха сплетни об этом человеке: он прекрасно ориентировался в горах и отлавливал беглых каторжников и прочий сброд, опасный для нас и для лестрийцев. Мой суровый отец, всегда относившийся к чужакам с презрением и недоверием, отзывался о нем уважительно. Даже несмотря на то, что Зверь-из-Ущелья был безжалостным убийцей.
Река зевак плавно текла к выходу, унося меня за собой. Со всех сторон неслись сдавленные смешки и болтовня, но я молчала и нервно грызла палец: волновалась и не могла справиться с собой. На лестнице, освещенной тревожно мигающими цинниями и гроздьями густого скального мха, запнулась и едва не упала.
Да, не мой сегодня день.
Вдруг в толпе началось волнение: у подножья лестницы дорогу преградила женская фигура в глухом жреческом платье. Она возвышалась, грозно подпирая руками бока, и казалась мраморной статуей.
– Что вы все тут забыли, бездельники?!
Точно, не мой.
– Матушка Этера? – пискнула Сора и шарахнулась в сторону, а мне захотелось провалиться на месте.
Ничего от Верховной не скроешь!
– А ну-ка брысь отсюда! – сдвинув брови, скомандовала женщина, и голос эхом прокатился по коридору.
Все быстренько прыснули в разные стороны, подруга протиснулась мимо жрицы бочком, а после тоже припустила, только пятки засверкали.
Вот предательница!
– И чем это ты занимаешься, Рамона?
Матушка Этера сразу раскусила мою маскировку и теперь готовилась обрушить на нерадивую ученицу всю мощь своего праведного гнева. Захотелось исчезнуть, сотворить врата и скрыться, но я не позволила себе и шелохнуться, даже взгляд не отвела. Смотрела на Верховную отважно и прямо.
Эх, снова быть мне наказанной.
– Тебе ли по статусу… – Матушка Этера скривила губы, – …интересоваться всякими мирскими делами? Ладно эти зеваки бестолковые, но ты! Давно пора оставить эти глупости, любопытство до добра не доводит.
– Я должна была увидеть тех, кто живет за границей великих Западных гор, – произнесла почти спокойно и равнодушно, но сердце пустилось вскачь, стоило вспомнить тот взгляд. Он словно душу наизнанку вывернул.
Ощущения были так реальны, что я не удержалась и обхватила себя за локти.
– Должна была увидеть их своими глазами, матушка.
– Должна? – брови главной жрицы взмыли вверх, оживив эмоциями каменно-спокойное лицо. – Ты слишком много себе позволяешь, Рамона, – сказала уже мягче, но покачала головой с сожалением. – Всегда делаешь то, что хочешь, а не то, что должно. Потакаешь капризам, как неразумное дитя, противишься долгу. Смири, наконец, свою мятежную душу. Этого желает Матерь Гор.
Действительно ли того желает богиня, я не знала, но решила не спорить.
– Ты нужна в святилище. Ну же, ступай! – видя мое сомнение, женщина командно взмахнула рукой и собралась гордо удалиться, но вдруг замерла, не сделав и шага.
– Что-то еще, Верховная?
– Да, Рамона, – в тишине вздох показался слишком громким. – Я понимаю твои чувства, твои порывы. Но никогда не забывай, для чего ты рождена.
Она уже очень давно не говорила со мной так просто и откровенно. Крупная ладонь с длинными пальцами легла на щеку, и я опустила веки, поддавшись почти материнскому теплу.
– Конечно, Матушка Этера.
И дала себе обещание, что теперь, с этого самого момента, точно никаких глупостей. Только служба. Только святилище и долг.
И никаких мужчин.
Тем более лестрийцев!
Глава 2. В коридорах Антрима
Реннейр
День прошел словно в тумане. Со стороны искателей это приглашение было знаком вежливости и величайшего расположения, и я не мог поверить, не мог осознать, что нахожусь в Антриме. В городе из легенд.
Он зачаровал каждого, я это видел. Как голодные уличные мальчишки, мы смотрели на головокружительную высоту пещерных сводов и таинственное мерцание ледяных озер, на высеченные из камня скульптуры, такие огромные, что их головы терялись в вековечной тьме. Глядели на вкрапления кристаллов самых разных размеров и форм, на росчерки каменных жил на стенах – они вились подобно клубкам вен, то замирая, то заходясь тревожным пульсом.
Антрим сросся со скалами, был их сердцем. И был горой – монументальной, опасной, до поры до времени спящей, как древний вулкан. Он брал начало от подземных глубин и рвался ввысь, пронзая облака. Площадки без каких-либо заграждений нависали над пропастью, башни из мерцающих самоцветов ловили солнце и рассеивали радужные блики. Искатели не боялись ни холода, ни ветра на вершинах – им помогала родовая магия и сами камни.