Неожиданно с неба капнула капля, а затем ещё одна и ещё. Я поднял голову вверх. Мелкий дождик, который здесь называют «грибным», начал накрапывать, словно тоже оплакивая падение Рода Зарецких.
Неожиданно женщина перестала всхлипывать и неуверенно сперва посмотрела на меня, а затем и на голову своего сына.
— Я не убил его, — произнёс я достаточно громко, всё также смотря в небо. — Но я не могу отпустить его так просто. В течении примерно трёх лет он не сможет двигаться или же говорить. Ему и вам я дам всего один шанс. Заботьтесь о своём наследнике, и если, после того как очнётся — он будет верен мне, то я верну вам вашу фамилию и восстановлю Род Зарецких. А сейчас… Эта битва окончена, на колени.
Я развеял копьё и оглянулся. Отряды противника медленно, один за другим, падали на колени.
— Слава главе! — закричал Гриша, поднимая вверх меч.
— Ураааа! — поддержали его все оставшиеся.
Я не разделял их радости, но и не стал мешать им радоваться. Война — это далеко не благородное дело. Одни празднуют, а другие горюют, но что с одной, что с другой стороны есть потери, и в последствии, так или иначе, грустить будут уже все.
Я не стал убивать парня по трём причинам. Потому что мне неприятны слёзы его матери, и потому что он под конец всё же смог взять себя в руки, найти в себе мужество и броситься на меня, в отличии от его отца. Почти любой человек имеет право на второй шанс, вот только он никогда не заслужит прощение так просто. В наказание парень будет какое-то время не жить, а существовать. Да и ему теперь придётся смотреть в глаза женщины, и я уверен, что когда-нибудь его начнёт снедать собственная совесть.
Третья причина, почему я решил не убивать его — это его люди. Я уничтожил одну их надежду, и дал другую. Теперь им вновь есть ради чего жить, и даже если среди них и будут брожения, то им не дадут вылиться во что-то большое оставшиеся члены Рода.
Люди барона стояли на коленях, а вокруг них собрались мои люди.
— Брат! — ко мне подошёл Гриша. Его одежда была частично порванной, но он довольно улыбался. — За одну атаку, как ты и говорил!
К нам также стали подходить и остальные мои доверенные люди.
— Глава! — Кирилл посмотрел на меня. — Что нам делать с пленными?
Я огляделся, а затем посмотрел на женщину с чёрными волосами.
— Собери всех своих людей на площади. Я расскажу вам, как вы будете жить дальше и на каких условиях останетесь живы, а также то, что вам запрещено будет делать. Можешь позвать кого-то из войска, чтобы они присмотрели за твоим сыном.
— Брат. Что с тобой? — Гриша приблизился. — Ты обычно хотя бы улыбаешься, чтобы показать, что у тебя есть эмоции, а сейчас… словно лёд. Мы же победили.
— Победили, — кивнул я. — Какие у нас потери?
Он внимательно посмотрел на меня, а затем всё же ответил:
— На данный момент этим занимается бабушка Марфа. Когда она закончит, я скажу кто и сколько.
— Держи меня в курсе, — произнеся это, я пошёл вслед за женщиной к особняку.
Она суетилась и кричала, подзывая спрятавшихся женщин, детей и стариков выходить. Я же просто прошёл мимо и вошёл в особняк. По пути мне также встречались люди, но все они старались спрятать глаза и вжаться в стену, дабы не мешать мне пройти.
Я поднялся на второй этаж и вышел на тот самый балкон, с которого скинул барона.
Постепенно внизу собиралось всё больше людей и в итоге площадь их уже не вмещала, поэтому некоторые пришлось выйти за ворота. Не мало людей в этом Роду, видимо у них есть хороший источник дохода, раз барон позволял держать себе такую ораву.
Я услышал позади шаги и оглянулся. Это была баронесса. Она склонила голову и произнесла:
— Г-господин, все люди собраны. Что прикажете делать дальше?
— Непривычно, да? — спросил я вместо ответа.
— О чём вы? — несмело спросила она.
— Называть кого-то господином, — ответил я.
Женщина тихонько засмеялась, а потом прикрыла рот рукой.
— Простите, — произнесла она. — Не сдержалась. А что до привычно или нет… то тут ничего не поделаешь. Мы проиграли войну.
— Вот как. Можешь не горбиться и подойди поближе. Ты же понимаешь, что после победы всю правящую семью обычно убивают?
Женщина неожиданно упала на колени и быстро произнесла:
— Прошу вас! Убейте меня, но пощадите детей! Дайте им возможность уплыть за границу, чтобы они никогда уже не вернулись… и.
— Тише, тише, — остановил я поток её причитаний. — Я же уже сказал, что не стану вас убивать. И поднимись. Я хочу поговорить с тобой, как с будущей главой этих людей, а не с какой-то слугой.