Король Фридрих Вильгельм Третий, не растерявшись, сразу стал стягивать к Берлину находящиеся относительно недалеко войска, собрав за неделю тридцатитысячную группировку. К Варшаве отправилась 50-тысячная армия во главе с Карлом Фердинандом Брауншвейгским, которую собирались использовать против Наполеона. По идее, этому герцогу следовало топать к нам, чтобы защитить свой Брауншвейг-Вольфенбюттель. Мы стопудово ближе к его родовым землям.
Оба-двое, царь и советник, разглядывали карту и вносили самые свежие изменения.
— Берите пример с мобильности моих сыновей, Алексей Андреевич. Один вот-вот вступит в сражение под Варшавой, а два других за три-четыре дня могут добраться до Шпандау.
— Но, ваше величество, я же артиллерию курирую. У меня, между прочим, даже пешая уже стала конной за эти годы.
— Хотите сказать, что это я должен брать с них пример? — со смехом отреагировал довольный император.
Весь Петербург радовался разгрому под Домитцом и лихим действиям принцев. Единственное, что всех беспокоило, так это реакция Франции и, возможно, Англии. Впрочем Наполеон, даже если бы хотел, не мог оторваться от личных дел…
Глава 29
Император Франции спешил завершить официальное соглашение пятнадцати германских стран в один Рейнский Союз, чтобы надавить на австрийского императора и заставить его окончательно распустить Священную Римскую империю. А потом нужно будет многие другие вводить в новообразование под своей эгидой. К сожалению, «Война Трёх Приинцев» слишком быстро протекала и явно вела к разгрому Пруссии. Врпрочем и здесь Талейран выкрутился.
— Мой император, позвольте мне провести переговоры с русскими. Раз уж Пруссия не устояла, так можно будет создать королевство Вестфалию, чтобы ограничить их влияние к югу от Ганновера.
— Мой друг, занимайтесь, чем считаете нужным, мне пока не до этого. Не хочу делать несколько серьёзных дел одновременно.
— Я тоже надеюсь, что принцы никуда не денутся, даже если победят. Кроме того, имею секретную информацию, что они отказались от английской помощи, желая сохранить нейтралитет. Как свой, так и России.
Нам с Константином было важно знать, чем закончится Варшавское сражение. Тогда и последующие планы можно строить. А то мнения советников разделились.
— Ваши высочества, пока не поздно позвольте мне договориться с прусским королём. Иначе он создаст огромную армию, да и французы придут к нему на помощь, — предложил Татищев.
— Нет, уважаемый, мы можем через неделю уже быть под Берлином, — возразил Багратион, — пруссы нас уже боятся и следует этим воспользоваться. А то туда придут поляки и украдут все лавры.
Присланный как-то к Константину в советники Артемий Иванович Воронцов лишь поддакивал всем, кто высказывался с самым умным видом. Зачем государь реанимировал отправленного когда-то в отставку сенатора было неизвестно, вот и приходилось терпеть никчемного советника. Ну, правильно, классными сотрудниками никто не разбрасывается, а тут всё-таки звучное имя, что ни говори. Да и родственник в самом Лондоне проживает, вдруг пригодится когда-нибудь?
16 июня состоялась битва, в которой 80 тысячам поляков противостояли почто 70 тысяч пруссаков. По ходу герцог Брауншвейгский поставил под ружьё ещё двадцать тысяч крестьян и горожан. Хвалёных пруссов хватило лишь на два дня, после чего сражение стало побоищем. У одной стороны оказался очень высокий стимул, обеспечивший действительно массовый героизм и даже жертвенность при необходимости. А что вы думали, «чтобы поляки да за свою Варшаву!»… Убитыми, ранеными и пленными не стали лишь те, кто первым начал разбегаться с поля боя — те самые ополченцы. Конечно, к ним присоединились и другие. Общее число сохранивших свободу оказалось порядка 15 тысяч (по идее потенциальный резерв будущей армии Пруссии). Теперь Александру и его соратникам предстоял нелёгкий выбор: или начать завоёвывать бывшие польские земли на западе, или расправиться с Кёнигсбергом. Ни о каком Берлине Чарторыйские и иже с ними думать не собирались.
И правильно, по сути, делали. Зачем нужны сейчас дальние походы, когда под рукой плоды висят. Александр вдруг понял, что следует прислушаться к советникам, чтобы какое-нибудь заседание Сейма случаем не оставило без короны.
— Константин Павлович, не берите в голову, — успокаивал я старшего брата, — нужно радоваться тому, что Саша сократил армию Пруссии ешё на пятьдесят тысяч человек. Осталась лишь берлинская группировка.