— Денис, мне докладывают, что цены во Франции постоянно растут. Кроме того, французы производят товары низкого качества.
— Генрих Иванович, и что из этого следует?
— Власти страны приняли решение заставлять сателлитов покупать французское солидными объёмами.
Бедолаги дожились до уровня плинтуса, теперь понятно зачем им нужен такой рынок сбыта, как Испания. Изготовят миллион камзолов и заставят испанцев или итальянцев купить полмиллиона. Своеобразное понятие о революционной экономике, только на сколько лет и солдат административно-командной системы хватит? Франки уже рекой текут в Данию, Россию и ко мне, а мы дружно от них избавляемся. Нет, когда золотом, то приветствуется, не возражаю, но таких мало. Зато фунты даже бумажные берём, на будущее пригодятся.
Регент Фредерик Шестой уже круги нарезал, стараясь выдать свою дочурку за меня. Его же советники ему намекали, что «Альбер-Романову мало дружеских отношений», но будущий король никак не дотумкивал, что пришла новая эпоха. Кому нужна бесприданница? Что за неё дадут, какое-нибудь сраное графство и три корабля? Не смешите, господа. Один из богатейших монархов мира и безземельная девица — это явный мезальянс. Обитатели Копенгагена должны мне в ноги кланяться во главе со своим правителем. В реальной истории их чуть ли не всех сожгли во время английского налёта именно в 1807 году. А сейчас британцы даже носа не кажут, разумно взбзднув! Да все три русско-датские компании, отстёгивающие Фредерику его долю, это моё детище! И мне ещё принцессу навязывают, считая, что одолжение делают.
Кстати, братишка Костя тоже в дурацкой ситуации. Официальная нелюбимая супруга давно сдристнула от его приступов ярости, а маман против развода. Хотя Синоду принять соответствующее решение, как два пальца… Так может Марию Фёдоровну нужно было табакеркой или утюгом приласкать? Это старшенький наш, Алекс, вовсю милуется с Нарышкиной и кайфует от своего величия. Вот только мальчиков никак наплодить не может. Вот и остаётся лишь одна надежда на Николя, так как Михаил тоже лишь девочками отделался.
— Что скажете, Алексей Андреевич? — внимательно смотрел в лицо другу-советнику русский царь.
— Ваше величество, это выглядит так, как будто два из трёх Принцев восстали. Хотят жениться по любви, а не по расчёту.
— Ну и что мне делать, князь? — Павел как раз, недавно, возвеличил Аракчеева княжеским титулом, — поставить в угол на горох?
Соратник опасался идти по тонкому льду, но что-нибудь нужно ответить.
— А может отмолчаться пока? Или не поймут?
— Или разрешить вольницу? Я же либерально к этому отношусь, но мне нужны внуки уже сейчас. Те, которых можно будет готовить. Три старших сына и ни одного внука, да куда же это годится?
— Так может Денис мальчиком обзаведётся?
Бастард, да ещё и женившийся на собственной любовнице из простых дворян — это явно ни в какие ворота не влезет.
Глава 36
Декабрь отметился двумя событиями. Павел Первый распорядился закрыть последний внешний долг и проценты по нему, рассчитавшись с голландцами. И сразу же решил заняться внутренним долгом, хотя ассигнации на удивление держались на уровне двух третей от серебряного рубля. С реформой следовало подождать пока внешний финансовый бардак не закончится, но у правителя чесались руки. Впрочем, Аракчеев с Кутайсовым попридержали разогнавшегося императора, предложив потерпеть до прихода австралийского золота.
Страдающие от блокады американцы наконец-то дозаседались и издали акт об ограничении торговли с внешним миром. Ох и пострадала всепланетная торговля от этого! Правда отдельные штаты и торговые компании тут же начали обходить статьи закона и порой выворачивались из ситуации до анекдотичности. Вплоть до того, что некоторые грузы продавались посредникам вместе с… кораблями, прямо в американских портах. Мир хитро прищуривался, сам себе кивая и хитря. Тот же Наполеон гадил собственной экономике, англичанам и развивал Россию с Данией. Ну, может не всю Данию полностью, но Гольштейн в любом случае. Впрочем и Копенгагену перепадало немало. Как сообщали шпионы — двор не против, если страну возглавит монарх Альберланда, а остатние Ольденбурги закончатся или отрекутся от трона.
Вельмож и сановников можно понять. Он имеют владения в Дании и Шлезвиге, где никакого прогрессорства не происходит за счёт «хорошего русского молодого человека». И им абсолютно чужд липовый патриотизм, требующий преклоняться даже перед неумехой или транжирой.