Мне уже и самому не хочется попадаться опекуну на глаза. К откровенному разговору я ещё не готов, а не задать вопросы, если он поймёт, что я не мог не увидеть его встречу с капитаном, не получится. Это был всё-таки капитан, мне удалось разглядеть два серебряных ромба на предплечье.
— На нет и суда нет. Я один тоже не пойду.
Резко разворачиваюсь и скрываюсь в поредевшей, но всё ещё многочисленной толпе.
— Куда пойдём? — Ник не отстаёт.
— Как ты и предлагал. Сначала сиськи, потом к трактиру.
Спокойно дойти до зрительских мест, где демонстрируют эротику, не получается. Мы движимся по Ростовщиков, уже приближаясь к повороту на Яблочную, когда впереди остроносый мужичок, продирающийся против людского потока, сильно толкает плечом крупного охранника двух богато разодетых дам, отстающего от них на шаг.
— Смотри, куда прёшь, осёл! — бугай сильно пихает остроносого, и тот падает задницей в грязь.
Женщины оборачиваются и смеются. Веселье помешало им заметить, как неприметный паренёк лет шестнадцати, появившийся из дверей лампадной лавки — ну, там земляное масло и керосин для фонарей продают — ловко срезает с одной из них кошелёк. Не останавливаясь, вор устремляется в нашу с Ником сторону.
Понимаю, что сцена столкновения остроносый разыграл намеренно. Работают в паре. Один отвлёк, другой стащил кошель.
Однажды перед свадьбой дочери ходил со своими женщинами по магазинам, работал тягловой лошадью, таская покупки. Вышли из одного магазина, я ушёл чуть вперёд, а жена с Александрой принялись секретничать от меня и отстали. Обернувшись, увидел, как к ним подкрался сзади мотоциклист, вырвал у моей дочурки сумку и резко дал по газам. Не учёл, что проезжать придётся мимо отца семейства.
Ребро моей ладони нашло прореху между шлемофоном грабителя и его курткой, заставив вылететь с сиденья, отправив мотоцикл дальше юзом уже без седока.
Новый мир, новое тело, рефлексы старые. Бегущий мимо меня парень получает сильный и точный удар в кадык. Хлюпает ртом, на ходу разворачивается и падает на задницу лицом ко мне. Его руки выпускают кожаный мешочек и хватаются за горло. Сипло затягивает воздух, раскрывая рот словно вытащенная из воды рыба.
— Кошелёк украли! — запоздало кричит обворованная.
Ей начинает вторить соседка. Народ оборачивается, моментально освобождая пространство вокруг меня с приятелем и неудачливого грабителя.
— Вот он! — вскрикивает полный мужик, шедший позади нас, и показывает пальцем на парня. — Его мальчишка остановил. — другую руку он протягивает в мою сторону.
Охранник женщин быстро сообразил, что к чему, и через пару секунд вор оказался в железной хватке без надежды освободиться. Да и не мог парень ничего предпринимать, приложил я его крепко.
— Степ, ты чего? — дёргает меня сзади Николас.
Эх, дружище, придурок твой приятель. До седин дожил, а ума не нажил. И юные гормоны неразумным поступкам такое себе оправдание. Самобичеванием займусь позже, сейчас надо выбираться отсюда побыстрее с наименьшими потерями.
Вору теперь отсекут руку, если сумма в кошельке до сотни драхм. Окажется больше — повесят. Нет, врагом и объектом мести для банд я не стану. Всё честно, одни крадут, другие ловят. Но дружкам неудачливого грабителя мне в ближайшие месяцы лучше тёмной ночкой на пути не встречаться.
— Мальчик! — сквозь людской гвалт прорывается низкий мелодичный голос владелицы кошелька. Настоящее сопрано, ей бы в Большом или Мариинке петь. — Ты большой молодец. Иди ко мне, юноша.
— Да я чо? И ничо! — пытаюсь отойти спиной к Николасу, но вокруг меня пустое пространство, незаметно уйти не получится, а бежать глупо, ещё подумают, что соучастник. — Я случайно…
— Ох! Это же одноклассник моей Гертруды! — восклицает вторая тётка, я её не знаю, а вот она, похоже меня, то есть, моего предшественника где-то видела. — Тепс? Ведь да? Ты Тепс?
— Степ, уважаемая. — вздыхаю, понимая, что засветился по полной.
Откуда-то появились два стражника и принялись вязать вора, попутно его избивая, хотя тому уже от охранника досталось.
— Точно! Степ! — радуется дама.
Действительно похожа на мою пухлую соседку по партам. В классах мы сидели в два ряда за небольшими столами по одному. Редко, в какой группе, было больше двадцати человек. Набирали каждый год всего один класс, а школ в Неллере имелось лишь три.
С учётом многодетности здешних семей легко можно понять крайне низкий уровень грамотности населения. Хотя, считать деньги и читать по слогам умели и без обучения в школах, как и молитвы.
— Дорогой мой. — опять этот мелодичный голос. — Вот возьми. Заслужил. — владелица кошеля, развязав его, протягивает мне серебряную драхму. Ничего себе! Щедрая тётя. Ну, да, сохранил-то ей намного больше. — Степ?