— Ничего себе. — я даже присвистнул от удивления.
Дурная привычка осталась ещё с прошлой жизни. Надо как-то с выражением эмоций быть поаккуратней.
На рисунке я увидел Пентагон. В самом деле очень похоже. Правда с масштабом схемы не совсем понятно. Изображение касалось не только самого аббатства, но и строений вокруг него. Вижу, что лечебница, маслобойня и сыроварня находятся вне пределов стен.
— Вы о чём, преподобный Степ?
— Да так. Показалось, что где-то я уже видел это. Сколько ярдов длина стены?
— Так не знаю.
Что ты тогда вообще знаешь? Пришёл к шефу студентом, неподготовленным. Таких драть надо, и в хвост, и в гриву. И не важно, что мне четырнадцать, а тебе пятьдесят. Не нужно забывать о субординации. Ладно, спустим пока на тормозах, но готовься, верный мой помощник. Если надеешься, что нашёл синекуру, то глубоко заблуждаешься.
— Ещё вина? Может приказать принести что-нибудь поесть? — интересуюсь.
— Да-да, милорд. Сам хотел винишка ещё попросить. Еды не нужно, я плотно позавтракал.
Ага. Если в тебя с утра что-то лезло, значит поел.
Бумаги я все просмотрел. Вначале вызвал удивление небольшой размер оброка, но когда я увидел, что барщина забирает почти половину рабочих дней, вопрос отпал. Как по мне, так проще раздать монастырские поля на увеличение личных крестьянских наделов. Да уж, агроном выискался. Что я понимаю в сельском хозяйстве, тем более, феодальном? На чужой манер, поди, хлеб готлинский и вовсе не родится.
Виктор умудрялся лить в себя вино и не пьянеть. Бывают такие организмы, встречались на Земле, и тут, вон, попался на моём пути.
Отправляю подьячего, оставив себе схему обители. Перерисую, потом верну в канцелярию.
— Милорд. — просится Юлька. — Разрешите мне домой сбегать?
— Беги, чего уж. Только на обратном пути в особняк миледи не суйся. Хватит уже писульки оттуда таскать. Думаете, я не знаю ничего?
Моя юная рабыня презрительно посмотрела на Клару, верно угадав источник получения мною информации, и выскочила за дверь. Всё, что девчонка калымит, она относит матери и сёстрам.
Гонец из Рансбура с документами о назначении бастарда Степа Неллерского аббатом Готлинской обители прибыл через одиннадцать дней после моего посвящения в сан.
Думал, что мне сразу же дадут пинка под зад, отправляя в полёт из дворца в монастырь, но, оказалось, я всё ещё недостаточно хорошо думаю о своей новой семье.
К отъезду давно всё было готово, однако, герцогиня и Джей, вернувшийся во дворец со своей двадцатилетней невестой Ольгой виконтессой Атирской, не пожелали рисковать, отправляя меня только с десятком моей личной охраны, даже при том, что наряду с другими магами сами участвовали в изготовлении амулетов, отводящих стрелы и болты.
На дорогах было беспокойно, а выделить дополнительные силы за счёт уменьшения безопасности замка и города посчитали ненужным. Дождались каравана, сформированного для поездки в нужном направлении, с ним меня и решили отправить.
Мария в день моего убытия распорядилась насчёт завтрака в узком семейном кругу. Епископ прибыл вместе с дочерью. Из чужих, пока чужих, присутствовала только Ольга Атирская, показавшаяся мне весьма пустой особой, хотя, говорят, она очень сильная одарённая. Наверное Джею и нужна такая? В дела влезать не будет, зато, случись что, грозная боевая единица всегда под рукой.
Ба, кузина, ты что, плачешь? Нет конечно же. Не может бастард Неллерская реветь как крестьянская девчонка. Гордость и предубеждение — название одного из любимых Дашиных фильмов — присуще аристократке. А то, что у Юлианы глазки красные, так оттого наверняка, что в них что-то попало.
Если серьёзно, понимаю, я стал для юной девушки не просто другом, а единственным другом. Не было у неё никогда и никого, с кем она бы так откровенно могла говорить по душам. Убеждён, в Неллере у меня остаётся настоящий и достаточно влиятельный союзник. Не нужно ей так расстраиваться, не навсегда ведь расстаёмся.
— И будь очень внимателен, Степ. — напутствует Мария.
— Позвольте, я провожу кузена до городских ворот? — попросила Юлиана.
Глава 20
От замка до выезда из Неллера меня провожают помимо кузины ещё оба наставника. С остальными членами своего рода, с дворцовыми приятелями, сановниками и челядью попрощался на площади перед дворцом, помахав рукой, прежде чем убраться в салон.