Ничего себе. При таком-то численном перевесе, имея в составе отряда боевого мага и почти неожиданной атаке умудрились понести потери. Как так-то? Похоже, в противники нам достались хорошие вояки.
— Что с ними? — спрашиваю, спрыгивая с коня.
А ведь почти джигитом стал, могу вовсе не пользоваться стременами, ни когда сажусь в седло, ни покидая его. Молодое тело натренировал в силе и ловкости. Верховая езда в этом помогла не намного меньше, чем занятия фехтованием.
— Курт стрелу в плечо получил, там ничего серьёзного. — ответил гвардеец. — А Олафу удар мечом в голову пришёлся. Шлем спас, раны нет, но мычит и ничего не соображает.
Опа, неприятно, если иметь в виду бедолагу Олафа. С Куртом всё понятно, плёвый вопрос, четверть часа, и будет как новенький, а вот с сознанием шутки плохи. Имеются исцеляющие плетения, только их воздействие туманно и без гарантии результата. В том смысле, что кому-то при каких-то обстоятельствах помогает, а некоторые так и остаются на всю жизнь дурачками.
Вот и Олаф теперь мог бы до конца дней ходить в шлеме, трясти головой, мычать и бессмысленно улыбаться, как это делает сейчас, когда подхожу к нему.
Не переживай, славный воин, с подобной проблемой я уже сталкивался, так что, теперь во всеоружии. В Лисичках я с таким же обормотом долго провозился, чудом поставил на ноги, повезло мне и тому пациенту, что он с коня упал, ударившись головой об кочку, а не об камень.
Выводы из тех своих целительских мучений я сделал и нашёл в старинном фолианте нашей библиотеки — спасибо брату Валерию, главному библиотекарю, вспомнившему о давно забытой в кладовой книге — редкое, очень сложное и почти всем магам непосильное плетение возвращения разума.
— Сергий! — оборачиваясь, громко зову своего секретаря.
Он оказался прямо за моей спиной и чуть не подпрыгнул от моего грозного призыва.
— Так это. — отступил он на шаг, видимо опасаясь при следующем моём призыве оглохнуть.
— Неси сюда ту старую книжку. — приказываю.
— Это у которой мыши обложку подъели?
— А ты ей переплёт не поменял разве? Я же вроде бы тебе говорил? — смотрю на нахмурившего брови парня и вспоминаю, что нет, не говорил. Собирался только. — Ладно, неси её уже. Только не говори, что в обители оставил.
— Не оставил. — он развернулся и побежал к своему коню, оставленному на попечении Николаса.
Олаф, тёзка кучера Агнии, смотрел каждым глазом в разные стороны. Чем же ему прилетело? Неужели от меча так башкой можно повредиться? Ай-яй-яй. Надо, пожалуй, себе и амулет возвращения разума сделать. Карл всегда, ну, почти всегда где-то рядом, случись со мной что-то подобное, активирует.
Я под рубахой целое ожерелье из магических камней таскаю, одним артефактом больше, одним меньше, тяжелее носить не станет.
Другая проблема имеется. Чем сложнее плетение, тем меньше времени оно сохраняется. Даже если буду брать за основу бриллианты, всё равно много времени придётся убивать на постоянное восстановление амулетов. А куда деваться? Безопасность дороже.
Принесённая книга передо мной, спутники отошли подальше, чтобы не мешать. Похвально. Так, восьмая вроде страница. Да, она.
Плетение из тридцати пяти нитей, одна из которых бледно розовая. Где-то читал, совсем недавно, что это самый редкий оттенок. Недостаточно иметь множество разновидностей энергетических нитей, надо ещё чтобы среди них были нужные. Слава Создателю, у меня такие имеются.
Я имба? Точного значения этого слова не знаю, пару раз слышал от Леськи. Кажется, оно означает очень-очень крутого парня. Тогда я имба, да. Полчаса не очень утомительных, зато требующих сильной сосредоточенности манипуляций, и вот взгляд моего клиента приобрёл осмысленность. Шишку у него в районе виска плетение возвращения разума не устранило, а вот мозги на место, вижу, поставило.
— Ваше преподобие? — он потянулся рукой к ушибу на голове. — Что со мной?
Поднимаюсь с корточек, ноги даже не затекли и не устали. Боже, как это здорово.
— Ничего особенного. — не собираюсь в дополнение к имеющимся обо мне легендам рождать новые, к тому же такие, которые могут принести мне дополнительные проблемы. — Ушиб. Теперь всё в порядке. До сочетания в храме заживёт.
— Так, ваше преподобие, я ж уже женат. Рая моя, в Неллере сейчас, она уборщицей в вашей школе работает. В бывшей вашей школе.
— Погоди. Это такая высокая, статная красавица? — уточняю, вспомнив здоровую дылду с мясистым носом, однажды огревшую меня и Чибита мокрой тряпкой.
— Она самая. — заулыбался Олаф. — Вы помните.
— На память не жалуюсь. — киваю. — Ты вставай, хватит валяться.