Алин и Томард засмеялись дуэтом. Бран, воспитанный на историях про сказочных рыцарей и ордена в ярких цветах, грезил стать королевским гвардейцем.
– Почему бы и нет? – пожал я плечами. – Но это большая ответственность.
– Я знаю, – упрямо качнул Бран головой. – Я должен буду принести рыцарские обеты, научиться достойно владеть мечом…
– ... Принести пожизненные клятвы, и до самой старости стоять у подножья Железного Трона.
Можно конечно еще преподнести и самые пикантные детали, вроде «сторожи дверь, за которой Джоффри трахает твою сестру», но не сносить же так сходу ореол экзальтированных идеалов, что вскружил голову мальчика?
И даже если бы я хотел это сделать, одних слов недостаточно. Пока по маковке не прилетит, почти всегда без толку.
– И все равно, – насупился он. – Я хочу стать белым рыцарем. Это великая честь.
– Твое право. Но помни, что у каждой монеты всегда есть две стороны.
– Ты ворчишь прямо как старая Нэн. Когда ты успел стать таким скучным?
Улыбнувшись, я протянул руку и взлохматил его густые волосы.
– Позже ты все поймешь.
Фигура речи прямо таки обязывала добавить «не грузись», но я удержался. Все-таки за месячный срок выкорчевать из оборота часть уже давно употребляемого словарного запаса было довольно непросто.
Понемногу я разрывал свою связь с прошлым. Больно, но необходимо для полноценной интеграции в это общество, потому что я предполагал только один выход обратно, в мой мир. Вперед ногами, в белых пинеточках. Но падать на меч я вовсе не спешил, нет.
– Ты же сам хотел вступить в Ночной Дозор, Джон, – постучался откуда-то извне грубоватый голос Алина. – А теперь пошел на попятную. Что изменилось?
– Мир хочу повидать, – уклончиво ответил я. Распинаться перед болванчиком непонятной категории значимости не было никакого желания.
Я кивнул Брану, и мы подались чуть вперед.
– Эту неделю ты нормально себя чувствовал? – зашел я издалека.
– Да, все хорошо.
– И ни странных снов, ни видений?
Тот отрицательно замотал головой.
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
Ну, как сказать, подумал я. Есть один недобрый парень, вросший в пень, и у меня есть основания полагать, что в дальнейшем он будет подталкивать тебя на свершение различных опрометчивых поступков.
– Да так. Ничего. Не обращай внимания.
Нужно будет приглядывать за ним. В некотором смысле, я теперь чувствовал персональную ответственность за Брана. Скажи мне кто пару месяцев назад, что я стану всем таким из себя правильным…
Я оглянулся. Холмы уже почти полностью заслонили собой громаду Винтерфелла, оставив на виду лишь зубцы да верхушки башен. Замок казался таким уютным и теплым в окружении бескрайнего дикого Севера.
Меня охватывали двоякие чувства, те самые, что каждый раз возникают при съезде с насиженного места. Каждое такое место неизбежно запоминается и плохим, и хорошим.
Я не знал, вернусь ли я сюда вновь, так же, как и не знал, что ждет меня впереди.
Но скучать точно не придется.
7. «Места боевой славы»
Я хаял Север, называл его скучным и серым, но когда мы ступили на Перешеек, я в очередной раз понял, что нельзя судить поспешно о чем бы там ни было. Смириться с тем, что все познается в сравнении. Всегда есть люди и места намного худшие, чем те, что сейчас тебя окружают.
Полуразрушенная крепость под названием Ров Кейлин, возведенная еще Детьми Леса, была первым кругом в этом гнилостном аду. Некогда стенами Рву служили огромные блоки из черного базальта, десяти метров в высоту, но прошедшие века раскрошили вулканический камень почти до самого основания, а кое-где и вовсе утопили под землю. От двадцати сторожевых башен осталось всего три, и лишь одна пребывала в относительном благополучии. Вторая отклонилась от вертикали на десяток градусов и грозила упасть каждую секунду, третья выглядела так, будто верх ее почти полностью откусил гигантский зверь. Осталась лишь часть смотровой площадки и пара зубцов.
Четырнадцать долгих дней, за каждый из которых я успел не единожды проклясть все на свете, королевский отряд следовал по извилистой узкой дороге, единственной относительно твердой земле в округе, почти никогда не наблюдавшей солнца; серые тучи закрывали беспросветным низким саваном все небо до самого горизонта. Тяжелый липкий воздух, в котором смешались неповторимые ароматы гниющих растений, болотных испарений и мертвечины.
Здесь даже на ночлег не было где устроиться, кроме как на дороге. Львоящеры, местные доминантные хищники, подозрительно напоминающие крокодилов, каждую ночь утаскивали одного или двух караульных. Ядовитые белые змеи кусали всех, кто имел достаточную глупость сойти с дороги, и лишь благодаря проводникам Хоуленда Рида почти никто из укушенных не умер.