Только мама вынула из духовки свежеиспечённый хлеб, как Клинт увидел идущий к берегу ял Джо Хортона.
— Джо сегодня что-то рано собрался в город.
Но, вместо того чтобы идти на север, баркас свернул к их причалу. Клинт видел, как старик, выключив мотор, направил лодку на берег.
— Поставь ещё одну тарелку, Мэри, — сказал отец. — У нас будет гость!
Но Джо, усевшись за стол, согласился лишь на чашку кофе и говорил только о погоде. Наконец он приступил к делу — его глубоко посаженные старые глаза выдавали замешательство.
— В последние дни с моей коровой творится что-то неладное. Обычно она даёт много молока, но вот уже дважды с утра оказалась совсем пустой.
У Клинта упало сердце, и он увидел, как отец обеспокоенно нахмурился.
— Вчера вечером во время шторма, — продолжал Джо, — я вошёл в коровник и увидел такое, что глазам своим не поверил. Возле коровы сидел тюлень Клинта и сосал, как голодный телёнок.
— Извините, пожалуйста, — пробормотал Клинт.
— Он, конечно, очень умный, этот твой тюлень, — сказал Джо, — только мне не хотелось бы, чтобы это вошло в привычку.
— Разумеется, нет, — вмешалась мама. — Я сейчас же дам вам кувшин молока. У нас, слава богу, оно в избытке. Но всё равно это нас не извиняет.
Джо пришёл в ещё большее замешательство.
— Я пришёл не за тем, чтобы жаловаться. Я бы ничего не сказал, я просто подумал, что вам следует знать об этом.
— Совершенно правильно, — поддержал его отец. — Больше этого не случится, обещаю вам.
Клинт встал из-за стола.
— Пойду запру Бастера, перед тем как уйти в школу.
— Не волнуйся, сынок, — сказал отец, — я присмотрю за ним. А когда ты придёшь из школы, решим, как нам поступить.
— И поспеши, пожалуйста, — вмешалась мама, — не то ты опоздаешь на автобус.
— Не беспокойся за своего тюленя, — добавил Джо. — Он очень умный, и мне он ничего плохого не сделал.
Какие все добрые, думал Клинт, поднимаясь по склону холма. Но чудесный праздник кончился скандалом. Участие отца, мамы и Джо можно было сравнить со мхом, растущим на скале. Оно было мягким, приветливым, но под ним таилась твёрдая, как порода, истина: Бастер начал всё чаще попадать в беду, и это могло испортить всё.
Трудное решение
Мастерская располагалась в сарае с дровами. Клинт работал за верстаком и разговаривал с Бастером:
— Сегодня суббота, а мы сидим дома. Кто виноват, по-твоему?
Но Бастер не желал догадываться, кто виноват; он хотел купаться.
— Ты уже купался сегодня утром, — напомнил ему Клинт, — и скоро снова пойдёшь. Лучше скажи, что ты станешь делать, пока я в школе. Будешь сидеть взаперти в сарае пять дней в неделю?
Бастер задумался, а Клинт, приладив очередную заклёпку к сбруе, которую он мастерил, зажал её в тисках, а потом молотком расплющил. Бастер снова коротко тявкнул.
— После рождественских каникул мы решили предоставить тебе ещё одну возможность. А ты что сделал?
«Ур-р! Ур-р!»
— Я тебе скажу, что ты сделал. Ты пошёл на пастбище и высосал всё молоко у Джуны. А потом явился в гавань и утащил у Карла Ларсена большого лосося. Хорошо ты поступил?
При слове «лосось» Бастер энергично закивал головой.
— И он стрелял в тебя! Тебя могли убить.
Бастеру нечего было возразить.
— Поэтому мы были вынуждены ради спасения твоей же жизни запереть тебя в сарае.
Клинт расплющил ещё одну заклёпку и посмотрел на висевший на гвозде над верстаком ошейник, украшенный медными кнопками.
— На собственные деньги я купил тебе красивый ошейник, чтобы ты хоть на привязи, но мог быть во дворе, пока меня нет дома. А ты что натворил?
Тюлень сделал вид, что не помнит.
— Как только я ушёл, ты тотчас вылез из ошейника — вот что! Голова у тебя вытянутая, и тебе что из ошейника вылезть, что из воды.
При слове «вода» Бастер поднялся на задние ласты и стал показывать на дверь.
— Когда с тобой случилось несчастье, — продолжал Клинт, — ты себя вёл хорошо, потому что один ласт у тебя был привязан. В этой сбруе ласты у тебя будут свободны, поэтому, пожалуйста, не придумывай, как из неё вылезти. Будешь вести себя как следует, сможешь проводить на дворе целые дни.
«Ур-р! Ур-р!»
Бастер хотел бы сейчас же очутиться на дворе.
— Потерпи, я постараюсь управиться побыстрей, и ты ещё до обеда успеешь выкупаться.
Но сбруя ещё не была закончена, когда пришёл отец и сказал, что обед готов.