Это было испытание, которое еще никто не проходил, и если она его провалит, сигнал будет ясен - я дал ей шанс и обнаружил, что она не справляется. Я бы все равно нанял ее, конечно, но сначала сломил бы ее дух.
АРИАНА ДЕ ЛУКА
Одна секунда.
Именно столько времени мне понадобилось, чтобы открыть свой большой, толстый рот и затеять спор с Бастиано Романо. Я сделала это, как только увидела его, разозлившись на то, что мне пришлось ждать его появления два часа - сто двадцать чертовых минут. Я снова разозлила его, когда мы вошли в бар.
И теперь, неловко стоя у двери его кабинета, когда он полностью игнорировал мое существование, я испытывала искушение затеять новый спор. В конце концов, мне ничего не нравилось в этой ситуации, в том, что мне приходилось работать под прикрытием своего настоящего имени, а необходимость терпеть его бесчувственную, жалкую задницу делала все еще хуже.
Наступила тишина. Бастиан сидел на своем месте, отодвинув стул на расстояние вытянутой руки от стола, с раздвинутыми бедрами, уставившись в свой телефон. Я ждала еще несколько минут, пока он пригласит меня войти, предложит присесть. Он не сделал этого.
Еще одна пауза молчания - тяжелая для меня, но, скорее всего, бессмысленная для него. Я вздохнула, решила не медлить и села за стол напротив него.
— Какого хрена ты себе позволяешь? — Его голос прорезал тишину, словно пуля, рассекающая кожу.
— Си-жу, — сказала я, растягивая два слога таким образом, чтобы показать, как мало я думаю о его интеллекте.
— Это первоклассная нубуковая кожа. — Он посмотрел на то место, где мое тело прижималось к сиденью. — Если бы я хотел что-то дешевое для своих стульев, я бы выбрал полиэстер.
Я ждала, когда он начнет говорить. Его полные губы изогнутся в улыбке, а рот сложится в слова: "Шучу!". Но он этого не сделал. Господи, он был серьезен.
Моя задница не сдвинулась со стула. Мы уставились друг на друга, наши решимости зашли в неизбежный тупик. В дверь постучали. Я не осмелилась посмотреть, и он тоже.
— Что? — рявкнул он, не сводя с меня холодных глаз.
— Ваш ужин, сэр, — раздался голос, окутанный нерешительностью и осторожностью.
Сэр.
Не Бастиано.
Не Бастиан.
Не мистер Романо.
Сэр.
Боже мой, он со всеми так себя вел - командовал превосходством, как будто это было разумно. Как будто он управлял миром, а не рестораном и баром в Нью-Йорке. Я не могла себе представить, сколько смелости нужно было иметь, чтобы действовать и думать так, как Бастиано Романо.
Мой взгляд невольно опустился к его промежности. Я не могла разглядеть ее за громадой его стола, но мое тело словно обладало собственным разумом. Его глаза мгновенно сузились - то ли от моего поражения, то ли от направления моего взгляда, я не знала.
На заднем плане я услышала, как тот же голос прошептал:
— Э-э, сэр? Мне нужно вернуться в столовую.
Не сводя с меня глаз, Бастиано прошипел:
— Тогда уходи уже.
— Но еда...
— Оставь ее в комнате отдыха.
В воздухе раздался скрип тележки, громкий, но не такой громкий, как напряжение между нами. Как только тот, кто пришел, ушел, Бастиано встал и ушел, не потрудившись заговорить со мной.
Стиснув зубы, я напомнила себе о том, что есть большая польза в том, чтобы разобраться с дерьмом Бастиана. К тому же мне нужны были лучшие задания, а ничто так не кричит о неквалифицированности, как провал на простом собеседовании.
Я встала, следуя за ним, как безмозглый щенок. Я подозревала, что в этом и заключался смысл его игры - вбить мне в голову, что я меньше него, всего лишь прислужник, который должен выполнять все его приказы и приказывать, даже когда он ничего не говорит и не просит от меня.
И поскольку я ненавидела это чувство, я заняла место, как только мы вошли в комнату отдыха, не дожидаясь, пока он сам предложит. Кресло было обито плюшевой кожей, которая облегала мое тело, когда я садилась. Оно было больше, чем другие стулья, и отличалось более высокой спинкой. Очевидно, оно предназначалось для него.
Но как только я села, официант, стоявший в стороне, пододвинул ко мне тележку, больше похожую на походный столик с серебряными приборами и скатертью. Он быстро удалился, пропустив по дороге Бастиано с каменным лицом.
Когда официант ушел, Бастиан закрыл дверь и запер ее на ключ. От этого щелчка у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Я настороженно наблюдала, как он не спеша приближается ко мне с выражением безразличия на лице.
Он снял пиджак, обнажив широкие плечи и грудь, не спеша сел, расстелил на коленях салфетку, ослабил галстук Stefano Ricci с бриллиантами, отстегнул запонки Jacob & Co., бросил их на стол, словно они стоили не больше ста тысяч долларов, и аккуратно закатал рукава своего сшитого на заказ белого пуговичного костюма, пока они не оказались на середине его щедрых предплечий.
А я тем временем сидела, молча и притворно терпела, делая вид, что меня не трогает его импровизированное стриптиз-шоу. Он не торопился, потому что мог. Очередная игра во власть, но от него я не ожидала меньшего. Я могла занять его место, но он выиграл битву.
Наконец, он заговорил.
— Вино в тележке у двери.
Он ожидал, что я возьму его. Конечно, он так и сделал. На мгновение я застыла на месте, прислонившись спиной к лучшему стулу, по-детски радуясь своей маленькой победе и на короткое время притворившись, что у меня был другой выбор.
Когда я встала, он как раз снимал крышку с одного из блюд с серебряными крышками, стоявших на столе. Он прервал свое занятие и уделил мне все свое внимание, несомненно, наслаждаясь моим послушанием. Моей покорностью.
Моим унижением.
И впервые с тех пор, как я стала агентом под прикрытием, я не знала, что делать. Я привыкла позволять легендам реагировать. Позволяла своим покровам диктовать мои чувства, слова и действия. Но сейчас я не была легендой.
Я была Арианой Де Лука, и, хотя я понятия не имела, что это значит, я решила, что могу позволить себе действовать по инстинкту. Но инстинкт хотел драться. А гордость не позволяла мне молчать и терпеть мучения Бастиано.
Я собиралась забрать тележку с вином. Правда, собиралась. Но остановилась. Вместо этого я подошла к нему со стороны стола и нависла над ним. Он отодвинул свое кресло, наклонил его ко мне и подался вперед, пока я не оказалась между его бедер.
Его бедра были лениво раздвинуты, сшитые на заказ брюки плотно обтягивали мощные бедра. Его сильные предплечья опирались на каждую ручку кресла, а губы кривились в нечто среднее между ухмылкой и усмешкой. Он выглядел одновременно ужасающе красивым и совершенно забавным.
Я собиралась противостоять ему, а он забавлялся. Мне захотелось наброситься на него с кулаками и рассказать о том, что я знала, а он нет. ФБР отсеяло все онлайн-заявки на работу бармена, оставив только неквалифицированных кандидатов.