— Эверетт! — вскрикнула Тесси.
Она прилетела вчера, и эти двое ссорились с тех пор, как встретились вчера впервые за пять лет. Я переоборудовал одну из больших комнат в спальню для Эверетта, и ей было обидно, что она почти втрое больше ее комнаты.
— Что же я теперь натворил? — Эверетт откинул голову назад и застонал. Его темные волосы растрепались во все стороны от того, что Тесси швырнула ему в голову подушку.
Я позволил им бороться друг с другом, читая книгу на диване в гостиной, и меня немного забавляли их выходки. За последние пять лет я настолько привык к тишине в этом доме, что их перебранка придавала всему пентхаусу оживление.
И все же мне казалось, что чего-то не хватает. Как в паззле из тысячи деталей с недостающим центральным элементом. Я все еще мог разобрать картинку, но она была неправильной. Я должен был быть счастлив. Эльза, как сообщил мой частный детектив, работала смену на кладбище на санитарном заводе. Уэйлан, хотя я не питал к нему особой неприязни, молча удалился на свое ранчо. Ма разрешила Тесси навещать меня чаще. Люси и Ашер наконец-то провели медовый месяц. Николайо и его девушка Минка обрели счастье друг в друге, а мы с Джио в последнее время стали чаще разговаривать. Даже дяди Фрэнки и Илай, казалось, стали чаще бывать в доме после смерти дяди Винса, и они поняли, как мало времени проводили с семьей. А Эверетт? Он каждый день говорил мне, как он счастлив.
И все равно я скучал по Ариане.
В прошлом месяце я уступил и посмотрел, где она работает с тех пор, как уволилась из ФБР, и мне приходилось ежедневно заставлять себя не появляться и не забирать ее.
Тесси подбежала ко мне от пианино.
— Бастиан, передай моему племяннику, — она никогда не позволяла Эверетту смириться с тем, что формально она была его тетей, несмотря на небольшую разницу в возрасте в один год, — что он большой говнюк.
Я мог бы сказать ей, чтобы она не ругалась, но, честно говоря, мой стиль воспитания включал в себя наплевательское отношение к глупостям, которые неизбежно должны были развиться, пока я жил в семье, а Тесси в любом случае была моей сестрой, а не моим ребенком.
Я, как язычник, полистал книгу и захлопнул ее.
— Я мог бы сказать ему это, но тогда мне пришлось бы сказать тебе, что те розовые простыни, которые, как ты думаешь, я только купил тебе, на самом деле старые белые, которые Луна случайно бросила в стиральную машину вместе с красной футболкой.
— Ты злюка! — Тесси скрестила руки. — Мне больше нравилось, когда Ариана стирала мое белье. — Она вздохнула. — Здесь слишком много мальчиков!
Эверетт присел на диван, используя мой бок в качестве спинки.
— Когда я смогу познакомиться с Арианой?
Я уставился на них обоих, обдумывая ответ.
За меня ответила Тесси:
— Когда она перестанет на тебя злиться?
— Я на нее злюсь, — поправил я.
— Ну, это глупо. — Она отодвинула Эверетта в сторону и села между нами. Доктор Фил говорит: "Нет любви без прощения, и нет прощения без любви".
Почему это была моя сестра?
Почему?
Эверетт обвел взглядом Тесси.
— Если нет любви без прощения, значит, ты не можешь любить, папа?
Тесси повернулась к нему.
— Да, это значит, что он не любит тебя.
Они снова начали кричать друг на друга, и, хотя мои галлюцинации о Винсенте уже давно улетучились вместе со сном и едой, я представлял, что бы он сказал мне сейчас - слова, которые он говорил мне, когда я был подростком: "Если бы ошибку нельзя было простить, ты бы не размышлял над ней. С тех пор как ты был маленьким, ты всегда мог затаить обиду, но знаешь, что я понял? Ты обижаешься, потому что тебе не все равно. Это потому, что твоя любовь так глубока, что боль от нее уходит дольше".
Я проглотил ностальгию и наблюдал за ссорой Тесси и Эверетта, уговаривая себя быть благодарным за эти моменты, а не за те, которые, как я знал, я упустил без Ари. В дверь постучали. Я распахнул ее перед одним из охранников.
Он протянул мне конверт:
— Курьер принес это несколько минут назад. Он сказал, что это было заказано несколько месяцев назад и должно быть доставлено сегодня.
Я выхватил конверт из его рук и вскрыл его, пока он уходил. Знакомый почерк Винсента встретился с моими глазами, когда я раздвинул плотный картон.
Прошло несколько месяцев...
Ну? Чего ты ждешь?
Винсент
АРИАНА ДЕ ЛУКА
Идентичность.
Четыре слога.
Обычное слово.
Достаточно простое для произнесения.
Но когда дело дошло до его определения, я провела большую часть своей жизни, не в силах его определить. Я ушла из бюро, зная, что мне нужно найти себя, если я хочу жить с Бастиано. И я нашла. Последние два месяца я работала, просматривала Netflix, чтобы понять, что мне нравится и не нравится, читала больше жанровой фантастики, чем раньше, подкрепляя потерю Бастиана мафиозными романами, и ходила в рестораны по всему району.
Я лучше понимала себя. Но это не значит, что я не скучала по Бастиано. Это означало, что, когда он будет готов простить меня, я буду лучше понимать себя.
Я выдохнула и сжала затекшую шею. Возможно, судьба смеялась надо мной, потому что я не могла найти работу нигде, кроме как здесь. В "Доминик". Место, в котором я угрожала работать, если Бастиан откажется взять меня на работу все эти месяцы назад.
Одна из официантов, Кэрри, подняла брови, подходя к барной стойке.
— Доминик не в духе. — Обеими руками она изобразила дьявольские рожки.
Я сдержала смех, чувствуя себя беззаботно. Я скучала по Бастиано и Тесси каждый день, но я также находила время, чтобы открыть себя. Я принимала жизнь за день, узнавая, кем я была вне ФБР, и доверяя судьбе, что она снова сведет нас с Бастиано.
Но я скучала по нему.
Боже, как я по нему скучала.
Я отдала ему папку, подсунув ее под дверь его пентхауса, когда знала, что его не будет дома. Это не было сложным выбором. Я знала, что это поможет ему найти свой счастливый конец, и, как и Винс, верила, что судьба снова сведет нас вместе.
Но мне хотелось, чтобы судьба поторопилась, потому что прошло уже два месяца, я с каждым днем все больше влюблялась в себя вне бюро, но всегда знала, что буду счастливее с Бастиано, висящим у меня над головой.
Юпитер.
Ганимед.
Мне было все равно, кем быть.
Я просто хотела быть Бастиано и Арианой, двумя планетами, вращающимися друг вокруг друга.
Управляющая "Доминика", Анна, встретила нас у барной стойки, ее брови сошлись, когда она посмотрела на меня.
— К тебе посетитель. Мужчина. Горячий мужчина.
Мое сердцебиение участилось, и я поняла.
Я просто знала.
Я посмотрела на дверь, но ничего не смогла разглядеть из-за ливня, заливавшего улицы.
— Но ведь идет дождь.